Золотоглазые

Дверь, в которую только что вошли двое, с грохотом отворилась. Не успев войти в нее, навигатор прямо с порога открыл огонь. Он стрелял, не переставая. Когда магазин опустел, человек напротив него странно покачнулся, удерживаемый магнитными ботинками, и замер навсегда. Навигатор подтянулся и зацепился за косяк. Затем медленно, с трудом, добрался до фигуры в скафандре. Он с трудом отстегнул шлем и снял его.

Лицо капитана казалось более серым, чем обычно бывает у мертвого человека. И вдруг его глаза медленно приоткрылись.

— Теперь твоя очередь, Картер. Счастливо!

Навигатор попробовал ответить, но вместо слов у него изо рта вырвалась кровавая пена. Руки обвисли. По его форме медленно расплывалось темное пятно. Вскоре его тело безжизненно повисло рядом с телом капитана.

— По-моему, раньше их хватало надолго, но так не может тянуться до бесконечности, — сказал маленький человечек с усами песочного цвета.

Человек, говоривший рокочущим басом, сурово посмотрел на него.

— Ах, по-твоему. И ты уверен в собственной правоте?

Маленький человечек замялся. Он облизал кончиком языка губы.

— Ладно. Сперва Боуман. Потом те, четверо. Потом двое умерших. Итого, семеро.

— Верно. Семеро. Ну и что? — спросил спокойно верзила. По правде говоря, он не был особенно высоким, но был широк в плечах. Под его внимательным взглядом исхудавший коротышка, казалось, съеживался прямо на глазах.

— Э… ничего. Может, мои подсчеты никуда не годятся, — сказал он.

— Мой совет тебе: поменьше считай, понял, а?

Коротышка сник.

— Что ж. Я так и сделаю.

Верзила оглядел каюту.

— О’кей, начнем, — сказал он.

Все притихли. Они смотрели на него смущенно и заискивающе. Они нервничали. Один или двое тихо грызли ногти. Вперед опять выступил высокий парень. Он взял шлем от скафандра, перевернул и поставил на стол. Потом равнодушно сказал:

— Будем тянуть. Каждый из нас возьмет одну бумажку и будет держать ее, не раскрывая, пока я не дам знак. Не раскрывая. Дошло?

Все кивнули. Все, не отрываясь, смотрели ему в глаза.

— Отлично. Одна из бумажек в шлеме помечена крестиком. Рей, я хочу, чтобы ты сейчас пересчитал бумажки и убедился, что их там девять.

— Восемь, — сказала Алиса Морган.

Головы повернулись к ней, будто их дернули за веревочку На лицах было написано такое удивление, словно они только что услышали крик горлицы. Под взглядами Алиса несколько смутилась, но выдержала их стойко. Бескровный рот превратился в прямую щелочку. Человек, руководивший процедурой, внимательно изучал ее.

— Так-так, — протянул он. — Значит, ты не хочешь принять участия в нашей маленькой игре!

— Нет, — сказала Алиса.

— До сих пор ты была с нами на равных, но теперь, к сожалению, мы попали в такую ситуацию, когда ты больше не желаешь.

— Нет, — призналась Алиса.

Он поднял бровь.

— Может, ты собираешься взывать к нашему благородству?

— Нет, — сказала Алиса снова. — Я считаю вашу, так называемую игру, нечестной. Тот, кто вытянет крест, умрет, не так ли?

— Про боне публико, — сказал верзила. — Прискорбно, конечно, но увы, неизбежно.

— Но если я вытяну, погибнут двое. И вы называете это справедливостью? — спросила Алиса.

Мужчины смутились. Алиса ждала.

Верзила обдумывал ее слова. В первый раз он растерялся.

— Ну что, — проговорила Алиса. — Разве не так?

Один из сидящих заметил:

— В философии вопрос о том, когда именно человек обретает личность, индивидуальность или душу, до сих пор остается спорным. Некоторые придерживаются мнения, что до тех пор, пока тела не разъединены…

Его резко оборвал раскатистый бас верзилы.

— Думаю, что лучше предоставить этот вопрос теологам, Сэм. На мой взгляд, он достоин мудрости самого Соломона. Но все сводится к тому, что миссис Морган требует, чтобы ее освободили от жеребьевки, войдя в ее положение.

— Мой ребенок имеет право жить, — сказала упрямо Алиса.

— Мы все имеем право жить. Все хотим жить, — проронил кто-то.

— Почему бы тебе… — начал кто-то, но его вновь забил раскатистый голос.

— Ладно, джентльмены. Давайте соблюдать все формальности. Я за демократию. Мы проголосуем. Вопрос стоит так: либо вы решите, что требование миссис Морган правомочно и имеет силу, либо ей придется попытать счастье на общих основаниях. Так…

— Минуточку, — сказала Алиса твердым голосом, которого от нее не слышал еще никто из присутствующих. — Прежде чем вы проголосуете, лучше выслушайте меня. — Она огляделась вокруг, желая убедиться, что ее слушают все. Их изумление возрастало все больше. — Во-первых, сейчас я важнее любого из вас, — сообщила она просто. — Нет, не надо смеяться. Так оно и есть. И я объясню, почему.

Она сделала паузу.

— До того, как сломалось радио…

— Ты хотела сказать, до того, как его сломал капитан, — поправил кто-то.