Золотой череп. Воронка душ (СИ)

Он рванул пуговицу рубахи и вытащил «Кошачий глаз». Великий дар ведуна гневно пылал красным цветом. Не было больше успокаивающей зелени, которую он излучал в тиаберийском лабиринте, только жар, суровый и беспощадный. Амулет загудел, словно пчелиный рой, и выбросил столько света, что Всебор непроизвольно зажмурился. Обжигающая красная волна рассеяла тьму и навьи колдуны, проклиная человеческое волшебство, исчезли. Какое-то время он продолжал слышать их яростные вопли, но возвращаться к своей жертве твари не собирались. По-крайней мере сейчас.

— Так-то лучше, — прошептал Всебор. — Попробуйте сюда только сунуться. Я вас в капусту порублю.

«Кошачий глаз» разогрелся и обжигал кожу, но Всебор этого даже не замечал. Наваждение прошло, рассеялись страхи и тревоги. По-прежнему мерцал огарок свечи, храпели по соседству гости калибарского короля. Даже цикада, что пряталась среди камней цитадели, всё также настойчиво зазывала сородичей. Но Всебор знал — в эту ночь его жизнь изменилась бесповоротно, она уже никогда не будет прежней, ибо на нём лежала печать смерти. Навьи колдуны, лишённые законной добычи, не дадут покоя и будут преследовать всюду, куда бы он ни пошёл.

— Какой неожиданный поворот событий, — выдавливая улыбку, проговорил Всебор. — Теперь я для всех стану опасным попутчиком. Надо предупредить.

От пережитого ужаса гудело в голове и бросало в жар. Он покосился на саблю, валявшуюся у кровати, попытался её поднять, но в бессилии рухнул на пол.

— «Всё-таки гад успел кое-что у меня забрать, — подумал Всебор, распластавшись на полу. — Какая жуткая смерть меня ждала, если бы не…»

Он услышал шаги и, насторожившись, приподнял голову. Несколько человек шли по коридору, не опасаясь, что их присутствие будет замечено. Какое-то чувство подсказывало, что его беды ещё не закончились и, превозмогая усталость, он попнулся за клинком. Но было уже поздно.

— Вот ты и попался щенок! — послышался знакомый голос. — Никто не смеет плевать в рожу Харальду.

Бородатый наёмник и двое его приятелей стояли в дверном проёме и тихо посмеивались.

— Дай только с силами собраться, — отозвался Всебор. — И я плюну в твою рожу по-настоящему.

— В мои планы это не входит, — Бородач подошёл ближе и злобно сверкнул глазами. — Не хочу тратить время на такого оборванца как ты. Пусть этим займутся те, кто предпочитает снимать мясо с костей. Когда жратва ещё шевелится.

Он вскинул руку и ударил в лицо. Бил со знанием дела: сильно и безжалостно.

— Это тебе аванс, — заметил бородач. — Скоро и остальное получишь.

Во рту появился привкус металла, перед глазами поплыли «кровавые» круги. Всебор понимал, что судьба снова приготовила для него испытание, но на этот раз, он имел дело с живыми людьми, на которых не действовали никакие амулеты.

— Золото берём? — спросил приятель Харальда. — Полный мешок.

— Ещё спрашиваешь! Ему оно не понадобится, — усмехнулся второй. — Мертвецам деньги не нужны.

— Берк! Дольц! Вяжите поганца, — распорядился бородач. — Пришло время кормить хищников.

Глава 25

— «Из огня, да в пламя, — подумал Всебор. — Неужели в этом городе все только и желают меня прикончить?»

Мысль о том, что он снова оказался в переделке, вызвала улыбку, но эта улыбка не понравилась Харальду, и он надавал тумаков по первое число. Ему связали руки и ноги и поволокли по длинному коридору к выходу. Ситуация была скверной. Церемониться с ним явно не собирались, и это стало понятно, когда его волоком протащили по ступеням лестницы.

— Отвезём его к «Колодцу свиней», — бросил Харальд. — Он такой умный, что достоин лучшего общества, чем компания грязного отребья, что томится в подвале цитадели.

— Нет, Харальд! Меня мутит от одного вида этих проклятых руин, — заныл Берк. — Может, просто замочим его в подворотне и в реку?

— Ты что не понял? — Бородач отвесил помощнику затрещину и грязно выругался. — Я хочу, чтобы этот червяк помучился, прежде чем сдохнет.

— Не кипятись! Мы всё поняли! — отозвался Дольц. — Только от цитадели до «Колодца свиней» версты две, как мы ночью-то доберёмся?

— Вы что идиоты? Шептуны не переносят запах мертвецов. Воспользуемся городской труповозкой.

Они спустились во двор и, не таясь, миновали главный выход. У ворот их уже дожидалось трое гвардейцев, которые запалили огромный костёр, чтобы отпугнуть особо прытких хищников.

— Зверьё так и прёт. Так и прёт! — пожаловался караульный. — А куда это

вы тащите парня?

— Не твоё дело, — огрызнулся Харальд. — Этот парень свою участь сам себе выторговал.

Всебора закинули в повозку, опустили полог и закрыли борт. Где-то рычали шептуны, кричала в роще ночная птица. Повозка тронулась и, подпрыгивая на ухабах, понеслась по улице через весь город. Вероятно, Харальд не был уверен в своей правоте и боялся шептунов не меньше, чем кто-либо в Калибаре. Потому, постоянно и подстёгивал лошадей.

— Эй! Вы! — закричал Всебор. — Может, договоримся и разойдёмся миром?

Раздался смех, и через секунду под полог просунулась голова Харальда.

— Мы забрали все, что у тебя было, — сказал он. — Или есть что предложить?