Золотой дождь

— В общем, да, — ответила Мерсер без намека на ностальгию. — Но преподавательская жизнь не по мне. Чем больше я преподавала, тем сильнее хотела писать.

— В интервью газете кампуса вы сказали, что в Чапел-Хилле надеетесь закончить роман. Удалось?

— Как вы узнали? Это было три года назад, когда я только приехала.

Элейн улыбнулась и посмотрела в окно.

— От нас мало что ускользает.

Она держалась спокойно и расслабленно, а голос звучал уверенно. Судя по всему, у нее и таинственной фирмы имелись на то основания. Мерсер задумалась, как много подобных тайных операций Элейн организовала и провела за время своей работы. Наверняка ей приходилось сталкиваться с куда более сложными и опасными противниками, чем какой-то книготорговец из маленького городка.

«Фонарь» находился тоже на Франклин-стрит неподалеку от Греческого квартала. Водитель высадил их у входа, и они вошли в уютный и почти пустой зал. Их столик располагался у окна, всего в нескольких футах от фонаря и улицы. За последние три года Мерсер не раз читала восторженные отзывы о ресторане в местных журналах. Награды сыпались со всех сторон. Мерсер заранее посмотрела в Интернете меню, и у нее немедленно потекли слюнки. Подошла официантка и, приветливо поздоровавшись, налила им воды из кувшина.

— Будете что-нибудь на аперитив? — спросила она.

Элейн кивнула на Мерсер, которая быстро произнесла:

— Я буду сухой мартини.

— А мне «Манхэттен», — добавила Элейн.

Когда официантка исчезла, Мерсер сказала:

— Вам, наверное, приходится много путешествовать.

— Да, даже очень много. У меня двое детей, и они учатся в колледже. Муж работает в Министерстве энергетики и пять дней в неделю куда-то обязательно летает. А сидеть одной дома в пустом доме скучно.

— И вы занимаетесь этим? Разыскиваете похищенное?

— Мы много чем занимаемся, но да, это моя основная сфера деятельности. Я изучала искусство всю свою жизнь и наткнулась на эту работу по чистой случайности. Большинство наших дел связано с кражей или подделкой картин. Иногда скульптур, хотя их сложнее украсть. В наши дни часто похищают книги, рукописи и старинные карты. Но дело Фицджеральда стоит особняком, это в своем роде прецедент. И по понятным причинам мы бросаем на поиски все свои ресурсы.

— У меня много вопросов.

— А я никуда не тороплюсь, — заверила Элейн, пожимая плечами.

— Я буду спрашивать без всякой системы. А почему ФБР не на первых ролях в этом деле?

— Это не так. Его Отдел по возврату редких ценностей работает превосходно и весьма эффективно. ФБР почти раскрыло дело в первые двадцать четыре часа. Один из воров, некий мистер Стингарден, оставил на месте преступления недалеко от хранилища каплю крови. ФБР задержало его вместе с подельником по имени Марк Дрисколл. Мы думаем, другие члены банды испугались и исчезли вместе с рукописями. Честно говоря, мы считаем, что ФБР слишком поторопилось. Возьми оно эту пару под плотное наблюдение на несколько недель, наверняка бы вышло на остальных. Сейчас, задним числом, это кажется особенно очевидным.

— Знает ли ФБР о вашем плане использовать меня?

— Нет.

— Подозревает ли ФБР Брюса Кэйбла?

— Нет, во всяком случае, по моему мнению.

— Выходит, сейчас ведется два параллельных расследования. Ваше и ФБР.

— Если под этим иметь в виду, что мы не делимся информацией, то да. Мы часто идем разными путями.

— Но почему?

Официантка принесла напитки и поинтересовалась, нет ли у них пожеланий. Поскольку обе так и не взглянули на меню, то вежливо попросили ее подойти попозже. Зал быстро заполнялся посетителями, и Мерсер оглянулась посмотреть, нет ли среди них знакомых. Их не оказалось.

Элейн сделала глоток, улыбнулась, поставила бокал на стол и объяснила:

— Если мы подозреваем, что у вора есть краденая картина, книга или карта, у нас есть способы проверить это. Мы используем новейшие технологии, самые хитроумные приборы, привлекаем лучших специалистов. Некоторые наши эксперты являются бывшими сотрудниками спецслужб. Если наличие украденного объекта подтверждается, мы либо уведомляем ФБР, либо действуем сами. Зависит от конкретного случая, потому что каждый из них особенный.

— Действуете сами?

— Да. Не забывайте, Мерсер, что мы имеем дело с вором, который прячет ценность, которую наш клиент застраховал на большие деньги. Эта вещь ему не принадлежит, и он всегда ищет возможность продать ее, причем продать дорого. Это сильно осложняет каждое дело. И хотя часы постоянно тикают, нам приходится проявлять терпение.

Элейн сделала еще один маленький глоток и помолчала, подбирая нужные слова.

— Полиции и ФБР необходимо думать о таких вещах, как «вероятная причина» и ордер на обыск. Наши же действия не всегда ограничены этими конституционными формальностями.

— Другими словами, вы совершаете «взлом и проникновение»?

— Мы никогда не совершаем взлом, а проникновение — да, иногда. Но только с целью проверки и поиска. Зданий, проникновение в которые представляет для нас сложность, очень мало, а в умении спрятать свою добычу многие воры далеко не так искусны, как им кажется.

— Вы прослушиваете телефоны, взламываете компьютеры?