Золотой дождь

— От вас ждут, что вы сумеете к нему подобраться как можно ближе. Как это сделать — решать только вам.

Принесли китайские рулетики. Мерсер заказала омаровые клецки в бульоне. Элейн — креветки с перцем и бутылку легкого белого вина Сансер. Прожевав пару кусочков, Мерсер поняла, что мартини основательно притупил вкусовые ощущения.

Элейн не стала пить второй коктейль и, помолчав, спросила:

— Могу я задать вам личный вопрос?

Мерсер засмеялась, может, даже слишком громко, и ответила:

— Конечно! Разве осталось хоть что-то, чего вы не знаете?

— Много. Почему вы никогда не приезжали в коттедж после смерти Тессы?

Мерсер, погрустнев, отвернулась и задумалась.

— Было слишком больно. Я с шести до девятнадцати лет проводила там каждое лето, мы с Тессой жили одни, бродили по пляжу, купались в океане и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Для меня она была не просто бабушкой, а моим всем: опорой, мамой, лучшей подругой. Я с нетерпением ждала, когда пройдут девять долгих месяцев с отцом, считала дни до окончания школы, чтобы потом вырваться на пляж к Тессе. Я умоляла отца позволить мне жить с ней круглый год, но он не разрешал. Полагаю, вам известно о моей матери.

Элейн пожала плечами и отозвалась:

— Только то, что есть в архивах.

— Ее отправили в лечебницу, когда мне было шесть лет. Ее разум одолели демоны, и, подозреваю, свою лепту внес и отец.

— А отец ладил с Тессой?

— Не смешите меня. В нашей семье никто ни с кем не ладит. Отец ненавидел Тессу, потому что она была снобом и считала, что ее дочь вышла замуж неудачно. Герберт был из бедной семьи, которая жила в неблагополучной части Мемфиса. Он заработал состояние, продавая сначала машины с пробегом, а потом новые. Семья Тессы принадлежала к мемфисской аристократии, с глубокими корнями, большим самомнением, и все такое. Но реальных денег у них не было. Вам приходилось слышать выражение «Для перины слишком бедный, для соломы слишком гордый»? Про семью Тессы лучше не скажешь.

— У нее было трое детей.

— Да. Моя мать, тетя Джейн и дядя Холстед. Ну кто может дать мальчику такое имя? Только Тесса. Семейные гены.

— А Холстед живет в Калифорнии?

— Да, полвека назад он сбежал на юг и поселился в коммуне, где и нашел себе жену-наркоманку. У них четверо детей, и все чокнутые. Из-за моей матери они считают нас сумасшедшими, но на самом деле это они настоящие психи. Та еще семейка!

— Не очень-то лестно вы о них отзываетесь.

— Это я еще сдерживаюсь. Никто из них не потрудился приехать на похороны Тессы, поэтому я не видела их с детства. И, поверьте, не желаю видеть и впредь.

— В «Октябрьском дожде» рассказывается о неблагополучной семье. Вы описывали личный опыт?

— Они, конечно, так и подумали. Холстед написал мне грязное письмо, которое я посчитала оскорблением. Оно стало последней каплей. — Мерсер съела половину рулетика и запила водой. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— Хорошая идея. Вы сказали, что у вас есть вопросы.

— А вы спросили, почему я больше не ездила на остров. Там уже никогда не будет по-прежнему, и воспоминания не оставят в покое. Просто представьте. Мне тридцать один год, и самые счастливые дни моей жизни остались в далеком прошлом, в том коттедже с Тессой. Не думаю, что смогу туда вернуться.

— Это и не обязательно. Мы можем снять для вас хорошее жилье на полгода. Но для убедительности легенды лучше, конечно, поселиться в своем коттедже.

— Если он не занят. Сестра каждый год приезжает туда на две недели в июле, и его могут сдавать в аренду. За домом присматривает тетя Джейн и иногда пускает пожить друзей. В ноябре его занимает одна канадская семья, а сама тетя Джейн живет там с января по март.

Элейн положила в рот кусочек и сделала глоток.

— Просто интересно, — продолжила Мерсер, — вы видели этот дом?

— Да. Две недели назад. В рамках подготовки.

— И как он выглядит?

— Очень милым. И ухоженным. Я бы с удовольствием в нем пожила.

— Вдоль пляжа по-прежнему сдается много жилья?

— Конечно. Не думаю, что за одиннадцать лет там что-то изменилось. А у самого места аура отпуска старых добрых времен. Пляж красив и не переполнен.

— Мы жили на этом пляже. Тесса будила меня с восходом солнца, и мы шли проверять черепах, смотрели на новые гнезда, которые сделали ночью только что приплывшие.

— Ты написала об этом. Чудесная история.

— Спасибо.

Перед горячим они допили коктейли. Элейн, сделав глоток, одобрила принесенную бутылку вина, и официантка разлила его по бокалам. Мерсер положила в рот кусочек и отложила вилку.

— Послушайте, Элейн, я просто не гожусь для этого. Со мной вы ошиблись. Я никудышная лгунья, потому что не умею обманывать людей. Я не смогу проникнуть в мир Брюса Кэйбла и Ноэль Боннет и их маленькой литературной шайки и узнать хоть что-то, представляющее для вас ценность.