Золотой гобелен

— Дрон, — он протянул руку, а я замешкался, не понимая, что ему от меня нужно, — Серега Дронов, — сказал он.

— Дан, — автоматически я пожал руку в ответ.

— Давно здесь? — спросил он, разглядывая мою татуировку — единственное свидетельство реальности произошедшего со мной за последние месяцы.

— Уже почти день, — я ответил, но его вопросы начали меня напрягать. Терпеть не могу любителей заводить бессмысленные разговоры.

Постойте-ка. Я присмотрелся: лет сорок на вид, волосы с проседью, но когда-то были рыжими. Может я все-таки параноик? Вот и проверим за одно. В конце концов, что я теряю?

— Зажигалка нужна? — спросил я.

— Не-е, я не курю. Давно уже бросил, — он завернул рукав рубашки и продемонстрировал старые бугристые шрамы. От ожогов.

— Как ты сказал тебя зовут, Серега? Дронов?

— Ну да, а мы что, знакомы? — пришла его очередь прищуриться.

— А имя Ириэг Дарн тебе случайно ничего не говорит?

Лицо человека со шрамом застыло на мгновенье, а потом расплылось в нелепой улыбке.

— Значит я не ошибся, — продолжая счастливо скалить зубы, произнес он.

— Как ты понял? — до меня дошло, его первый вопрос был не просто странным, он спрашивал, давно ли я «здесь».

— Видел такую змейку много лет назад. Далеко отсюда.

Мы проговорили несколько часов. Я рассказал все, что знал о Горме. Он — как оказался в странном лесу, как странствовал по чужому миру, как встретил Лель, как она растворилась в горячих искрах, произнеся слова заклинания, как его пытали, а потом казнили. Как с тех пор он не теряет надежды найти дорогу обратно и маленькую колдунью, ставшую причиной его несчастий.

— Думаешь, мы сможем вернуться? — задал я чисто риторический вопрос: если он не нашел путь за столько лет, вряд ли у нас есть шанс. А если вернемся, что мы там увидим? По словам Хоге, Время — странная штука, играющая по своим правилам.

— Теперь, когда нас двое и, во-первых, мы точно знаем, что Горм реален, — обнадежил он, — во-вторых, мы сможем найти Лель. Она знала формулу — ключ к перемещениям, но не успела мне рассказать.

— Почему ты думаешь, что мы найдем ее здесь? — усомнился я в его оптимизме, — она может быть где угодно. Слышал я недавно одну историю…

Я рассказал о странной и печальной любви Иосуутси.

— Похоже на нее, а когда это было?

— Трудно сказать. Там что-то было про парадигму времени между людьми и наабатами. Когда угодно, — подытожил я.

— Скорее всего, время зависит от позиции наблюдателя, — просвещал меня Ириэг, — проще говоря, оно движется быстрее в том месте, где ты находишься, словно свиваясь в петлю и возвращаясь в исходную точку в момент возвращения в предыдущую реальность.

То есть мир Горма застыл сейчас, как муха, простите бабочка, в янтаре до нашего возвращения? Это объясняет, почему в нашем мире я почти ничего не пропустил. Мои размышления привели к новым вопросам:

— Может, это как-то связано с деревьями? Мы сначала попали в Лес вне времени, перед возвращением сюда я тоже видел лес — Светлый лес.

— Думал об этом, может быть, это и есть ключ или его часть, — согласился он, — очень старый символ даже в нашем мире. Посмотри, на что похоже дерево.

Я посмотрел вокруг. Деревьев было предостаточно, но все они были похожи на… деревья. Среди бурной июньской зелени взгляд зацепился за сухой ствол, темные ветви торчали среди жизнерадостной листвы. И тут я вспомнил поход через Светлый лес, прозрачную землю под ногами, уходящие в бесконечность корни, символ на стене перехода — зеркальное изображение дерева с одинаковой кроной и корнями. Образы наслаивались один на другой, спеша к чему-то. Ветви, русла рек, кровеносные сосуды… нейрон. Я на мгновенье словно повис в пустоте. Не идеально, но он повторяет форму растения. Или, как вариант, оно — его.

— И не только нейрон, — подтвердил мою гипотезу Дарн, — галактические скопления имеют ту же структуру.

— Но почему зеркало? — мысли уже закусили удила и понесли.

— Зеркало? — сбился Ириэг.

— Из этого мира я ушел и вернулся в него глядя в зеркало, — пояснил, и мне стало немного жутко от формулировки.

Ириэг задумался, похоже, мне удалось озадачить его новыми вводными.

— Ну, это чисто философски, — с сомнением произнес наконец он.

— Это как раз по моей части, — подбодрил его я.

— Ты знаешь, что животные, кроме крупных приматов, не понимают, что видят в зеркале самих себя? — спросил почему-то он.

— Первый раз слышу, — признался я, — это имеет какое-то отношение к нашей проблеме?

— Ты слышал когда-нибудь фразу «Мы слышим только то, что хотим услышать» или «Мы видим только то, что хотим увидеть»?

— Ну, допустим, — у меня перед глазами все еще маячили сияющие нейроновые деревья. К новым откровениям я пока не был готов.

Но Серегу понесло.

— Людвиг Фейербах говорил: «Всякая монада, изменяясь и уподобляясь, становится живым зеркалом Вселенной», — похоже, за прошедшие годы он изучил вопрос досконально, но мне это не помогло.

— И что? Как его увидеть-то, это зеркало?

— Ты прав, пройти сквозь представление о мире как части тебя, твоего воплощения, увидеть его таким, каков он есть на самом деле, возможно только при определенных условиях.