Золотой гобелен

Мы продвигались вперед в клубах светящейся влаги, а волшебный лес превратился в сплошную белесую стену. Впереди была темнота, пронизанная падавшими сверху лучами. В этой мутной круговерти я перестал понимать, куда мы движемся. Иногда казалось, что мы повернули обратно, и нисколько бы не удивился, появись перед нами светлый край волшебных деревьев.

Внезапно из расступавшегося с неохотой тумана появилась группа, идущая нам навстречу. Первым шел шестирукий проводник в белых одеждах, за ним — бурграхи и люди. Один из них был похож на Тарима. Слишком похож. Видимо, так показалось не только мне, потому что Кери, который до этого плелся в арьергарде отряда, вдруг оказался впереди всех.

Выбежав вперед всего на несколько шагов, он резко остановился. Как только мы поравнялись с ним, поняли, почему. То, что я принял за идущих навстречу людей, было всего лишь нашим отражением в преградившим дорогу огромном, терявшемся в тени сводов, зеркалом.

Рядом раздалось удивленное восклицание, потом бурграхи стали подходить почти вплотную к зеркалу, внимательно его разглядывая. Последним, кто начал себя странно вести был Гром. Он сосредоточенно разглядывал что-то в огромном стекле, а потом уверенным шагом направился к зеркальной поверхности. Преодолев оставшееся расстояние, он занёс ногу, сделал шаг и пропал.

Но его исчезновение никто кроме меня не обратил внимания. Все с увлечением разглядывали что-то по ту сторону призрачной стены. Вот и Кери присоединился к прильнувшему к зеркалу отряду. Это все напоминало мне кинозал, в котором каждый смотрел видимый только ему фильм. Исчез еще один бурграх, прыгнув в стеклянную стену, от чего по ней пошли зыбкие круги, разрывая отражение тумана и искажая лица.

Только я пока не видел в этом всем ничего интересного. Может, это ловушка? Я нашел взглядом нашего проводника, но он вместе с остальными внимательно следил за тем, что происходило за зеркальной поверхностью. Может, надо смотреть как-то иначе? Я пытался расслабить или скосить глаза. Пока я занимался этим бессмысленным делом, Кери шагнул вперед. Я попытался удержать его, но опоздал, рукав его куртки выскользнул, задев мои пальцы. После его исчезновения почти не было кругов, а туман в отражении начал рассеиваться и за ним показалось чистое голубое небо.

Глава 43. ОТРАЖЕНИЯ

С высоты птичьего полета я увидел остров в форме подковы. В его центральной части, соединенной с морем, изгибающимся в нескольких местах проливом, возвышался островок поменьше. Подо мной плыли облака, временами застилая открывшуюся картину.

Я присмотрелся и изображение прояснилось. Теперь я различал башни города и странное движение в канале, ведущем к нему. Вода бурлила, а над ней поднимались, как пар, сотни маленьких белых точек.

То, что я вначале принял за движение воды оказалось сотнями живых существ, которые под предводительством чешуйчатого великана Иосуутси продвигались к городу в центре залива. За ним, как игрушечный кораблик, раскачивался на волнах «Дитя бури». Его я узнал сразу, кажется даже разглядел на палубе Йуга.

Из ворот крепости на причал, выдающийся далеко в водную гладь, высыпали защитники города. Темная масса, в которую слились отряды гвардейцев расползлась по лодкам и двинулась навстречу морским обитателям. Их возглавлял Брансципер. Он первым прыгнул в лодку, гребцы взмахнули веслами, предусмотрительно обогнули Иосуутси, который, как большой синий волнорез, шел к причалу.

Наперерез лодке стремительно поплыл один из морских воинов. Существо напоминало морского конька-переростка. На его спине сидела русалка. Этот странный тандем преградил путь лодке принца.

Я узнал русалку. Несмотря на изогнутый хвост, ее невозможно было ни с кем спутать. Как забыть человека, набившего твою первую татуировку? Лилин выкрикивала что-то в сторону надвигавшейся лодки, обхватив руками шею морского коня, вполне человеческую — только золотой рыбий хвост, вращающийся за кормой Лилин и создававший неслабые турбулентные потоки, говорил о том, что это все-таки подданный моря, а не земли.

Скорый на расправу Бранс почему-то не поднял меч, не отдал команду сидевшим на корме лучникам. Его лицо приняло настолько глупое выражение, что даже мне, находящемуся за тысячи километров, стало неловко.

— Прекрасна! Как прекрасна, — прочитал я по губам его последние слова.

Воспользовавшись заминкой, Лилин и ее «конь» одновременно метнули светящиеся шары на тонких нитях. Не долетев до лодки нескольких метров, они ударились в воду и подняли волну, перевернувшую суденышко Брансципера, как ореховую скорлупу. Он и сидевшие на веслах моряки исчезли, но даже умирая, сын Крисцеллы продолжал улыбаться: ему открылся истинный облик красавицы Лилин.