Золотой гобелен

— Думаешь, обманула меня и сможешь сбежать? Я жизнь положила на то, чтобы вернуть тебе королевский титул, а ты бросила его мне в лицо, неблагодарная тварь! Ты умрешь вместе со мной, и твои последние мгновенья будут расплатой за то, что ты сделала. Знай, ты никогда не была мне дочерью, твой верный пес только что убил твоего брата, ты сама разрушила великую, счастливую жизнь, которую я готовила для нас!

Побелевшие глаза Крисцеллы уставились на что-то выше головы Гранни. Порыв ветра раздул ее волосы, подол черного платья захлопал на ветру. Как не была потрясена, Граннифер смогла перевести взгляд, чтобы понять, куда смотрит Крисцелла.

Тари закрыла тень, а потом в ее лучах, отливая золотом и кровавыми отблесками заката, мелькнули белоснежные крылья. Их обладатель стремительно приближался. На его груди сияла алмазным блеском звезда, а в руках был лук, стрела была направлена в сторону застывших в смертельном объятии женщин. Зазвенела тетива, и стрела с белым оперением пронзила горло черной королевы.

Ее тело падало, словно погружаясь в глубину мутных вод. Раскинув руки, как огромная черная птица, Крис летела, а на ее снова ставшем прекрасном лице застыло восторженное удивление. Девушка смотрела на это падение не в силах отвести взгляд, пока не поняла, что в тот момент, когда Крисцелла выкрикивала ей в лицо свои проклятья, она разжала руки и не сорвалась вниз только потому, что кто-то удерживал ее, крепко обхватив за плечи.

Прижавшись к холодному камню перил, в иссеченной ударами клинков одежде, с перекошенным лицом, облепленным красными от крови, всклокоченными волосами, отбросив в сторону меч, Лан обнимал Граннифер, зажмурившись так, словно, не удержи он ее, готов был в следующий миг прыгнуть вслед за ней.

Глава 42. СВЕТЛЫЙ ЛЕС

Мы вошли под древние своды. Как только последний бурграх пересек порог, наш проводник, до сих пор не проронивший ни слова и ждавший, когда маленький отряд окажется полностью внутри просторного зала, развернулся и повел нас по тоннелю, превращавшемуся где-то в конце пути в светящуюся точку. За круглым залом последовал широкий коридор, все стены которого были покрыты то ли письменами на неизвестном языке, то ли причудливым орнаментом — буквы сменялись растениями и диковинными тварями, а те — переплетающимися линиями.

Долго мы шли, прежде чем, замедлив шаг, проводник подошел к стене и прикоснулся к изображению маленького деревца с пышной листвой на переплетенных ветвях и полукруглой мудрено заплетенной охапкой корней внизу. Его рука провалилась в казавшуюся монолитной стену, и в том месте, где лежала его ладонь, появился еще один коридор.

Он вывел нас в просторную подземную долину, залитую сумеречным светом. Дальше наш путь лежал по тропе, убегавшей сквозь туман, окутавший стены гигантской пещеры, настолько большой, что мне временами казалось — мы вышли на поверхность и вот-вот на темное небо выползет один из спутников Горма. Потом вспомнил, что в этом мире со вчерашнего дня есть звезды, и опустил голову. Не знаю, сколько пройдет времени, прежде чем я снова смогу без щемящей боли смотреть на небо. Звук текущей воды и не поддающиеся определению шорохи сопровождали нас, вкрадываясь в сознание и прогоняя мысли.

От дальнего края пещеры начали надвигаться очертания светящегося облака, словно белая стена шла нам навстречу. Когда мы подошли ближе, стало ясно, что это деревья: совершенно белые, наполненные светом, они освещали все вокруг. Мы вступили под их кроны, и лица моих спутников просветлели: то ли свечение множества ветвей отражалось на них, то ли окруживший нас сказочный лес рассеял тьму, прятавшуюся в душах. Даже взгляд Кери стал не таким тусклым и отрешенным.

Тропинка петляла между деревьями, которые становились все выше, пока не начало казаться, что не существует ничего, кроме этого призрачного леса. Ветви смыкались у нас над головами, не оставляя свободного пространства. Под ногами, в ставшем прозрачным камне дороги светились уходящие в бесконечность корни, повторяя рисунок крон. Мы были внутри всепоглощающего сияющего пульсирующего существа, ставшего единым целым и благосклонно пропускающего нас сквозь себя.

Мне вспомнилось, как, попав в лес четырех сезонов, я шел за Ланом и боялся остаться один, боялся, что он бросит меня в стрекочущем, диком лесу. Я словно шагнул через пропасть, а подо мной в один миг пронеслись прошедшие месяцы. Я помнил, но не узнавал себя. Может, я стал Даном из этого мира? И я точно не был одинок. Этот мир оплел меня, проник в меня, изучал меня и наслаждался моим существованием. Меня накрыла волна эйфории, и на глаза навернулись слезы то ли благодарности, то ли печали неизбежной разлуки.

Пока я философствовал, Светлый лес остался позади. Я с сожалением обернулся, прощаясь с чудом, развеявшим мрак, окружавший нас. Свет стал еще ярче и словно потянулся к нам в прощальном приветствии. Крошечные светлячки поднялись с ветвей и кружили у нас за спиной.