Золотой гребень для русалки

Она глубоко вздохнула и принялась расчесываться. Волосы под париком сбились, потускнели, но мыть голову, потом сушить не было сил. Да и не время. Вдруг, понадобится срочно выскакивать во двор, бежать во флигель или в парк? Жаль, что Борецкий не обзавелся собакой — пес мог бы залаять, подать сигнал тревоги.

«Какой тревоги? — уговаривала она себя. — Все спят беспробудно. Если завтра к обеду встанут, будет хорошо. Интересно, Дед Мороз уже разложил под елкой подарки? Или он сам ждет подарка?»

Последняя мысль испугала Астру. Будь здесь ее венецианское зеркало, оно бы подало знак. Впрочем, знаков хоть отбавляй. Вот только на что они указывают?

Она на цыпочках подошла к двери и приоткрыла ее — в коридоре горели матовые ночные светильники, едва рассеивая темноту. Слева располагалась спальня Вишнякова, справа поселились супруги Бутылкины. Завтра они уже окажутся не Арлекином и Коломбиной, а добропорядочной семейной парой Степаном и Алиной. В конце коридора, в малой гостиной спали «русалки».

Астра вернулась в комнату. Может, она напрасно волнуется? Полный впечатлений праздник всех вымотал: если что и случится, то завтра.

В доме стояла тишина — плотно пригнанные двери и толстые стены скрадывали звуки. Выйди кто-нибудь в коридор, в спальне шагов не услышишь.

Астра выключила торшер в виде древа жизни, опять подошла к двери, приоткрыла и оставила узкую щель, положив между дверным полотном и косяком карандаш, чтобы она не захлопнулась. Мало ли, кому что взбредет в голову — вдруг, кто-нибудь решит прогуляться по дому или выйти во двор?

— Я не могу пропустить ни одной мелочи, — прошептала она.

Громоздкое платье из черного атласа валялось на полу вместе с камзолом, рубашкой и штанами петровского вельможи. Как люди носили каждый день такую неудобную одежду? Все-таки счастье — сбросить с себя эту тяжеленную робу!

Астра не знала, прошло десять минут или полчаса, пока она слышала лишь вздохи ветра в печных трубах и мерное дыхание Матвея. Вот бы поцеловать его — так, чтобы остался след, а потом не признаться! Осуществить крамольную идею ей помешала возня в коридоре.

Она босиком скользнула к двери, приникла к щелке… Ничего не видно! Черт… Пришлось сделать щель пошире и высунуться. Астра не опасалась, что ее заметят, — в крайнем случае, придумает какое-нибудь оправдание. Мол, не спалось, захотелось воды попить или таблетку принять от головной боли. Она — гостья, а гостям многое позволено.

Дом жил своей ночной жизнью, как и каждый из его обитателей. Они все находились под его крышей, он защищал их от непогоды, согревал, служил им верой и правдой. Ему были безразличны их мысли, желания, он равнодушно наблюдал за их тайными радостями и душераздирающими драмами. Но люди устроены иначе. Они не могут найти покоя ни в убогом жилище, ни среди шелков, бархата и позолоты. Они вечно ищут приключений на свою голову…

Астра не ошиблась: кого-то еще, кроме нее, одолевала бессонница. По коридору метнулась тень — от малой гостиной к апартаментам хозяев. Женский силуэт…

Большую супружескую спальню занимал Борецкий. Воображение мгновенно нарисовало Астре картину, как он спит, раскинувшись в одиночестве на огромной кровати. Или пытается уснуть, а в голове теснятся мысли о молодой «русалке»…

Дверь тихо отворилась и впустила тень — женский силуэт скрылся в спальне хозяина. Кто сия ночная гостья? Неужто Лея? Кто же еще!

Нечего было и думать о подслушивании, — а увидеть, чем они там занимаются, можно только через окно: если залезть на ближайшее дерево, и если Борецкий шторы не задернул. Первое — невыполнимо, второе — сомнительно. Оставалось только мысленно проникнуть в святая святых каждого частного дома: хозяйскую спальню. Что Астра и попыталась сделать: сосредоточилась, представила себе стены, оклеенные гобеленовыми обоями, мебель в стиле барокко, изящные хрустальные светильники и рубенсовских обнаженных красавиц на холстах, обрамленных бронзовыми багетами, роскошную постель в глубине алькова, в теплом полумраке. Борецкий — в халате, как настоящий барин, девушка — с распущенными волосами, в кружевной сорочке, дрожащая от собственной смелости и желания…

Фантазия Астры застопорилась, зациклилась на предметах обстановки и образах в духе галантного восемнадцатого века. А нынче — другое столетие со своими поправками к трактату о любви и кодексу поведения любовников: меньше поэзии и романтики, больше секса и денег.

«Я заразилась цинизмом от Матвея, — подумала она. — Во все времена искренние чувства ценятся превыше золота…»

Однако была некая странность во вспыхнувшей с первого взгляда страсти между Борецким и певицей. Непонятно, какую роль играет Лея в отношениях с Вишняковым… Тот рассказал приятелю о своем интересе к солистке «Русалок», но Борецкого это не остановило. Любовный треугольник получился скороспелый, натянутый и фальшивый. Кто-то плохо справлялся со своей партией в подозрительном трио.