Золотой гребень для русалки

Экономка молча показала на комод. Она поселилась в небольшой уютной комнатке между кухней и холлом, аккуратно прибранной, увешанной иконами. Под желтыми образами теплилась лампадка.

Астра накапала в рюмочку корвалол и подала ей. Крупная, по-своему красивая рука Ульяновны мелко дрожала.

— Что случилось? — запыхавшись, спросил Борецкий.

Из-за его плеча выглядывали Бутылкины. Девушки-«русалки» остались у лестницы, ежась от холода и кутаясь в наспех накинутые кофты и свитера.

Ульяновна отдышалась, порозовела.

— Воры! — вымолвила она, как только к ней вернулся дар речи. — В доме воры! Нечистая сила, черти!

— Успокойся, — строго приказал Илья Афанасьевич. — Говори толком.

Оказалось, экономка поставила дрожжевое тесто, чтобы напечь наутро горяченьких пирожков с ливером, которые так любит господин Борецкий. Ей было не до сна — во-первых, она переутомилась, во-вторых, ее снедало беспокойство, подойдет тесто или не дай бог осядет. Поэтому она через каждые полчаса ходила в кухню, пока не задремала ненароком.

— Тут меня словно леший за бок ущипнул — схватываюсь, а в холле шаги! Два черта, в саже с ног до головы, стоят и озираются, зыркают по сторонам! У меня ноги подкосились, в груди перехватило, — не то, что крикнуть, ни вдохнуть, ни выдохнуть не могу. Только руками взмахнула, — кыш, дьяволово отродье! И крест в воздухе сотворила. Они шмыг-шмыг по углам, и затаились. Тут ихний предводитель сверху выплывает… У меня волосы дыбом поднялись, в глазах помутилось… Кинулась к себе, упала и все, ничего не помню… Как в себя пришла, сразу закричала не своим голосом…

Ульяновна, вспоминая пережитый ужас, опять схватилась за сердце.

— Ей нельзя волноваться, — озабоченно произнесла Алина. — «Скорая» сюда и за два часа не доберется. Дороги замело. В Сатине хоть фельдшер какой-нибудь есть?

Никто не знал, как обстоят в деревне дела с медицинским обслуживанием. Борецкий на здоровье не жаловался, поэтому не интересовался, а о других просто не подумал — запасся стандартным набором лекарств, да и ладно.

— Где же черти? — с сомнением спросил Матвей. — Давайте искать, что ли…

Он не поверил ни одному слову домработницы — у страха глаза велики. Кто-то из гостей мог выйти во двор, потом вернуться…

— Станут они дожидаться, пока мы их найдем, — пробормотал Бутылкин. — Держи карман шире! Смылись давно. Как только Ульяновна к себе в комнату метнулась, они удрали.

— А может, это… «посевальщики»? — предположила Алина. — Пришли колядовать?

— Дверь-то я заперла, когда все спать пошли, — заявила экономка, которой заметно полегчало. — Как они ее открыли? Черти — сквозь стены просочились. Им замки нипочем.

Борецкий с сомнением качал головой. Ему было известно, что женщина близорука, а очков не носит. При свете от ночника, который падал из двери ее комнатушки в холл, она бы никаких «чертей» не разглядела. Любая тень, любое пальто на вешалке могли ввести ее в заблуждение.

— Однако на полу мокрые следы, господа! — воскликнул Бутылкин, который не поленился обследовать холл. — Они довольно беспорядочны. Я не сыщик, чтобы определить, сколько человек здесь побывало, но следы оставлены уличной обувью, а не копытами. Значит, точно не черти! — засмеялся он. — Может, кто-то из присутствующих выходил во двор? Признавайтесь. Тайное свидание в метель — весьма романтично. Кстати, а где спят твои молодые помощники, Илья? — обратился он к Борецкому.

— Во флигеле.

— Вот как! — Бутылкин словно не выходил из роли Арлекина. Его речь, жесты и мимика отдавали буффонадой. — Предположим, одна из наших прелестных дам воспылала страстью к юному «грифону» и решила навестить возлюбленного. Или он сам не вынес пытки неутоленным желанием и рискнул проникнуть в дом. Это ведь парни из строительной бригады? Я не ошибаюсь? Они имели доступ к ключам, замкам и хорошо знают расположение комнат.

Борецкий смотрел на него, как на клоуна.

— Ну и что? Да, они строители, но это еще не доказывает…

— Кстати, я не вижу Вишнякова, — перебил Бутылкин. — Где он? Почему не спустился?

— Спит, наверное…

— Он же не глухой. Крики нашей уважаемой экономки и мертвого подняли бы.

— Ой! — пискнула Астра. — Надо проверить, что с ним. А вдруг, правда…

Терпение Борецкого лопнуло.

— Вы в своем уме? Что значит «мертвого»?.. Что «проверить»?.. Это уж слишком! Это ни в какие рамки не помещается. У меня приличный дом.

Астра, не слушая, понеслась по лестнице на второй этаж.

* * *

— Кто-нибудь догадается проверить входную дверь? — взвизгнула одна из «русалок».

Борецкий с напряженной улыбкой отправился в холл. Следы на полу действительно имели место, они уже начали подсыхать: снег — не грязь. Он дернул дверь на себя, и та открылась.

Со двора дохнуло холодом, очертания деревьев и флигеля едва проступали в серой мгле. Ветер успокоился, с неба продолжал сыпать мелкий снежок. На крыльце, на ступеньках виднелись припорошенные следы — они вели со стороны флигеля к дому и обратно.