Золотой гребень для русалки

Полстакана перцовки сделали свое дело. Вишняков согрелся, его лицо обрело более-менее однородный цвет, глаза заблестели. Он рассказал, что проснулся от сильного беспокойства, с которым не мог совладать, вышел в коридор, и какие-то звуки внизу показались ему подозрительными. Он спустился и заметил в холле две тени. Ульяновна, в халате, с волосами, заплетенными в косу, размахивала в воздухе руками…

— Я крест спасительный творила! — возразила пожилая дама. — Так это вы были? А я, грешным делом, приняла вас за главного вурдалака. Едва жизни не лишилась со страху-то, ноги подкосились, в глазах потемнело, не помню, как в своей комнате очутилась, сколько пролежала без чувств, двери даже не заперла…

— Егор, ты их видел? — нетерпеливо спросил Борецкий, имея в виду грабителей. — Кто такие?

— Горел только ночной светильник… Я разглядел два темных силуэта. Они меня тоже засекли и бросились к дверям. Пока я одевался, — в чем попало на мороз не выбежишь, — их и след простыл. Ну, думаю, от меня не уйдете! И давай в погоню. В парке тьма кромешная, но у них был фонарь. Луч впереди мелькал, а потом погас. Хорошо, что начало светать…

— Что ж ты меня не разбудил? — недоумевал хозяин дома.

— Зачем попусту шум поднимать? Мало ли кто спьяну забрел? Пошутить хотели. Праздник ведь!

— Ничего себе, шуточки — вломиться ночью в чужой дом, перевернуть все, женщину напугать до полусмерти.

Вишняков подавленно вздохнул.

— Честно говоря, я решил, что эти двое — парни-«грифоны», и что ты им велел устроить продолжение шоу. Не хотелось попасть впросак, вот и отправился за ними. Любопытно стало, куда они побегут? Я думал, во флигель, а они в аллею свернули. Тут во мне охотничий азарт проснулся, я уже не рассуждал, просто пустился за ними следом. Не догнал, конечно, из сил выбился и повернул назад. Ветер поднялся, холод до костей пробирает. Хотел путь сократить, срезать угол, как мне казалось, а вместо этого чуть ногу не сломал. Зацепился за какой-то ствол под снегом, тот хрусть, и я кубарем в овраг скатился. От боли в голове помутилось, я даже отключился на какое-то время. Потом в себя пришел, сообразить не могу, где это я… Попробовал встать — куда там! Аж искры из глаз посыпались! И на помощь звать некого. Ветер воет, стволы от стужи стонут, и все белым-бело вокруг, ни неба, ни земли, только снег. Жуть меня пробрала. Как будто мне на ухо шепчет кто-то: «Ну, вот и конец твой, Егор, вот и могила твоя ледяная… сплела я тебе саван… сплела белый покров мертвецу…»

— Тьфу на вас! — испугалась Ульяновна. — Какая еще могила? Нашлись, слава богу. Теперь мы вас быстро на ноги поставим. У меня мазь на живокосте припасена — старинное народное средство, лучше всяких нынешних медикаментов. В два счета заживет ваша лодыжка.

— Неужели ты не слышал, как мы тебя звали? — не поверил Бутылкин. — На весь парк орали! Все зайцы разбежались, лисы в норы попрятались, а ты — ни гу-гу.

Вишняков покачал головой, криво улыбаясь.

— Не слышал… Замерз сильно, вероятно, сознание терял. Ничего вспомнить не могу, как в тумане был…

Его глаза нашли Астру и остановились на ней. Она не задавала вопросов, сидела молча, погруженная в свои мысли. Матвей закончил накладывать повязку.

— Не туго?

— Нормально…

— Надо было всех разбудить! — сказал Борецкий. — В доме остались трое мужчин, а ты один решил бандитов догонять. Ну, догнал бы, и что дальше?

— Чего вы пристали к человеку? — вмешалась Алина. — Ему отдохнуть надо, душ горячий принять и лечь. Не видите, у него температура?

Лицо Вишнякова и правда покраснело, на лбу выступила испарина.

— Я помогу… — вызвался Матвей.

Брюнетка Чара, похожая на цыганку в накинутой на плечи цветастой шали, вдруг вскочила и подошла к Борецкому.

— А где же Лея? — громом среди ясного неба раздался ее вопрос. — Она так и не вернулась…

Глава 28

Перспектива новой вылазки в парк привела в ужас всех, кроме Ильи Афанасьевича. Неутомимый и деятельный, он тут же начал давать указания:

— Женщин не берем. Со мной идут только добровольцы.

— Громко сказано! — усмехнулся Матвей. — Вишняков не способен и шагу сделать. Одного мужчину надо оставить в доме…

— Это буду я! — вызвался Бутылкин. — Думайте, что хотите, но в лес я больше ни ногой. У меня уши, кажется, отморожены.

— Тем лучше, — кивнул Борецкий. — Дамы остаются на твое попечение. И следи за входной дверью.

— Не исключено вторжение чужих-2! — звонко произнесла цыганка Чара.

— Почему бы нам не вызвать полицию? — томно предложила Мио.

— Ага! И взвод солдат в придачу, желательно с собаками! — съязвила Юна. — Я вон матери дозвониться не могу, узнать, как она себя чувствует. Пока мы кого-нибудь вызовем, человек замерзнет.

— Сами справимся, — решительно заявил хозяин дома. — Егора нашли, и девушку найдем. Давайте быстрее собирайтесь.

Его слова относились к двум парням, узникам флигеля. Карелин уже стоял в холле — одетый, с флягой коньяка в кармане, готовый к выходу. Астра, дрожа от волнения, не отходила от него.