Золотой гроб

 Наконец, достигли места, где некогда стоял 'хитрый столб' похоронивший под весом рухнувшего свода самого инициативного и отчаянного палычевского хлопца — Санька и еще одного его товарища. Об этом несчастье напоминала только гора кирпича на проходе, вздымающаяся над полом почти на метр, чей–то поврежденный фонарик и красная кроссовка, лежавшая поверх груды. Серый, не останавливаясь, вел отряд дальше. Обвал миновали на четвереньках. Воспоминания об этом жутком месте Серому были неприятны поскольку, именно он принимал самое активное участие при поднятии наверх смятых и разбитых тел своих товарищей. Плавающего в водяной галерее мертвого Тимоху обнаружили и подняли на поверхность последним.

 Мы приближались к склепу. Я вслушивался в тишину подземелья, — журчания воды уже не было слышно. Следовательно, галерея под рекой заполнена полностью и, вероятно, нижние уровни галереи также будут заливаться до тех пор, пока в соответствии с законом физики, не достигнут уровня реки. До решительных моих действий остаются считанные минуты. Я все–таки склонялся к тому, чтобы предпринять попытку пробраться под руслом на противоположную сторону реки. Почему? Потому что на том конце галереи мне будет препятствовать только один вооруженный бандит. А на входе их шесть человек, да и здесь пятеро… Во всяком случае, пока пятеро.

 Вначале мне еще надо чем–то усыпить внимание своих конвоиров. Для этого я решил, что сначала найду и спрячу за поясом пистолет, а затем достану и передам Октябрю медный крест, оторванный от золотого гроба и благоразумно оставленный мною под основанием столба в склепе. Крест отбросит сомнения Октября в правдивости моего рассказа о найденных драгоценностях, а значит, ему непременно захочется увидеть и доказательство того, что сокровища на месте. Для этого Серому придется надевать акваланг, чтобы готовить к подъему гроб с золотом. Пока Серый будет нырять, я попробую 'договориться' с остальными?…

 С этими мыслями в составе неприятельского отряда я дошел до места, где галерея резко уходила вниз. На этот раз подземелье казалось более гулким, мрачным и зловещим. Показался выступ в стенах и в потолке. Я невольно обратил на него взор и напрягся от неожиданности. На белом от извести кирпичном выступе четко вырисовывалась, нацарапанная осколком кирпича вытянутая восьмерка! Это же летный знак!!! О нем совсем недавно с ребятами мы говорили на берегу?! Я точно помнил, что ни во время первого, ни во время второго моего пришествия в галерею на выступе ничего подобного не было. Следовательно, знак появился совсем недавно и мог обозначать только одно, — что или Володя, или кто–то из наших ребят, — здесь!? Они рядом и в любую минуту могут прийти на помощь! — эта мысль сжала сердце от новой надежды, которая дохнула на меня оживляющим теплом. Я не один!

ПРОЩАЙ, СЕРАФИМ

 Впереди идущий Серый воскликнул 'Бля!' и затормозил, из–за полумрака я чуть не уткнулся в спину Картуза. Впереди была вода и в тесном проходе плавало несколько черных гробов, неизвестно, управляемые какой силой, выплывшие из склепа?

 - Откуда гробы? — холодея от страха, затравленно спросил Серый.

 - Ну, не с деревенского же кладбища — ответил я Серому.

 Один из гробов плавал прямо под ногами, другой лишь наполовину высунулся из склепа, а один заплыл под самый потолок галереи, уходящей под Керженец. Я отодвинул Серого и пошел к проему. Вода доходила почти до подбородка.

 - Посвети — сказал я Серому, указывая на проем.

 Серый брезгливо оттолкнул легкий гроб, который проплыл мимо меня и уткнулся в гроб под потолком, нерешительно вступил в воду. Затем, скорее всего, для смелости, поднимая волны и фонтаны брызг, он направился ко мне и посветил внутрь склепа. В склепе чернела вода. Между нею и верхушкой сводчатого потолка расстояние было не более метра. На ее поверхности колыхалась целая флотилия черных гробов.

 - Октябрь! — сказал я. — Я могу сейчас достать только крест. Но, чтобы поднять то, что вы ищите — нужен аквалангист. Но и он один не поднимет груз. А если гроб развалится, содержимое выпадет, и я тогда не знаю, как вы все это будете собирать со дна? Поэтому, нужна веревка, чтобы обвязать и вытащить гроб. Это надо делать быстрее, вода прибывает, и будет прибывать.

 Октябрь засуетился. Не желая мочить ноги, он бросил мне веревку, которую захватил при спуске в галерею. Вероятно, как здесь, так и на службе Октябрь был безответственным человеком, не в состоянии просчитать развитие событий, хотя бы, на пол шага вперед. Даже не разворачивая веревку, можно было предположить, что длина ее слишком мала. Если бы нам и впрямь пришлось вытягивать на поверхность золотой гроб, то ее длины хватило бы только чтобы дотянуть веревку до гроба.

 Я сообщил свои сомнения Октябрю, сказав при этом, что на ней даже повесится трудно.

 - Насчет этого не беспокойся, — с фальшивым спокойствием ответил Октябрь, раздраженный очередной после фонарей оплошностью, — ищи то, что обещал найти. И, как всегда иронично сострил, — а по поводу повеситься — не переживай, мы всегда окажем посильную помощь.