Золотой гроб

 Парень передал оружие своему напарнику, достал из–за пояса фонарь и бойко полез в нору. Его не было несколько минут.

 - Ход метров тридцать. Дальше все залито водой, — тяжело дыша, доложил он, вынырнув из–под земли.

 Прежде чем вернуться к палатке, Октябрь проинструктировал одного из своих попутчиков и оставил дежурить его у камня. Странно, но этот пухлявый, рыхлый и, на первый взгляд, меланхолический Октябрь с маленькой головой и нижней частью обжоры — имел идиллическую власть среди бандитов–золотоискателей? Хлопец с готовностью достал пистолет, передернул затвор и остался сторожить. Судя по ретивости бойцов, можно было догадываться о том, что все они с нетерпением ждут какого то события. Событие могло быть только одно, — обнаружение сокровищ, о которых хлопцы знали друг от друга понаслышке. Эта захватывающая информация, пройдя через десяток голов, воспаленных воображением и 'андроповской', наверняка, трансформировалась в великую фантазию, что под ногами зарыты немереные сокровища. И что если они будут обнаружены, то и каждому участнику этой экспедиции перепадет столько, что Канары, лазурное море, пальмы и стройные креолки станут повседневными вехами в жизни этих головорезов.

 Мы вернулись к палатке. Пока Октябрь о чем–то тихо разговаривал с Палычем, я снова сел к бревну и принялся за недоеденную колбасу. Не смотря на бодрящее действие водки, мои волнения не только не улетучились, но и усилились. Я ждал очередного похода к золотому склепу.

 Первоначально я спланировал так, что именно там, в подземелье я смогу предпринять действия к побегу? Можно было выбрать момент и нырнуть в спасительную галерею. Проплыть под водой и 25 или даже 40 метров для меня не составляло труда. Это был оптимальный путь к спасению в данной ситуации, который приходил в голову. Еще ранее, чтобы ослабить подозрительность Палыча и Октября, я дезинформировал их, сказав, что длина галереи под рекой не менее ста метров.

 Второй вариант предполагал, что я 'под соусом' поиска гроба под водой, нахожу малокалиберный пистолет и огнем пробиваю себе дорогу.

 Оба варианта имели существенные недостатки: во–первых, не известно, как бандиты организуют охрану подводной галереи. Раз уж, они уже догадались

 выставить на выходе из подземелья вооруженного хлопца, то и здесь могут предпринять меры безопасности и заблокировать выход к галерее. Но уже только из–за одного обстоятельства, что у камня на той стороне Керженца мою голову почти гарантированно ждала пуля, делал побег под рекой невозможным или почти невозможным.

 Во втором варианте было еще более всяких вопросов, начиная с того, — найду ли я пистолет? Если найду, в состояние ли он стрелять, после пребывания в воде? Сколько будет людей, охраняющих меня? Как они будут вооружены?

 - Словом, все буду решать внизу в зависимости от обстоятельств — решил я, больше полагаясь на удачу, чем на расчет.

 Наконец, вокруг палатки наметилось оживление. Ко мне подошел Октябрь и спросил, — нужно ли брать с собой акваланг и какой другой инструмент при спуске в подземелье? Я ответил, что инструмент вряд ли потребуется, а акваланг, может быть, и будет нужен, если, конечно, кто–то из присутствующих умеет им пользоваться? После команды Палыча, Грушеподный, который, как я успел понять, был на посылках, сорвался с места и побежал к бункеру, где томился Серый. Там он откинул от двери кол и выпустил пленника на свободу.

 - Палыч, падлой буду, не убивал я Тимоху! — вновь оправдываясь, трубно гундосил Серый, подходя к палатке и с нескрываемой злостью глядя на меня. — Как ты мог поверить?

 - Ладно, ладно. Потом разберемся, — ответил ему Палыч. А сейчас пойдешь вниз. Ты хвастал, что моряком служил. Если потребуется, аквалангом воспользоваться можешь?

 - Я все умею, Палыч. Ты же меня знаешь.

 - Ну, ну.

 Серый понял, что почти реабилитирован, подошел вплотную ко мне, налил стакан водки, выпил, занюхал луком и прошипел мне сквозь зубы: 'Убивать я тебя буду медленно, сука. По частям разрежу.

 - А не порежешься, дерьмо? — прошептал я Серому, закипая. Я всегда мгновенно выходил из себя, когда мне кто–то грозил и подсознательно настраивался на удар первым, который, по моему мнению, был всегда эффективнее второго. Хотя и понимал, что в нынешней ситуации мне лучше быть сдержаннее. Серый долго, многозначительно смотрел на меня, потом, независимо качая плечами, с недоброй улыбкой отошел к палатке.

 Вероятно, Палыч, умышленно выпустил этого ублюдка, чтобы деморализовать меня? Я был уверен, что Палычу плевать на то, кто убил несчастного Тимоху. Его главной целью было найти золото, а потом он меня отдаст на растерзание хоть Серому, хоть его друзьям, хоть собакам… Я был не из их бандитского круга и уже этим самым вынес себе приговор.

 - Ну, что же, пошли! — громко сказал от палатки Октябрь.