Золотой гроб

— Ладно, ладно ребята потом, радоваться будем. А сейчас нам надо удирать отсюда. Я выяснил, что этот бандюга Палыч через час должен оказаться здесь в лагере. Сколько будет людей с Палычем — не известно. Плюс те, которые здесь….

А сейчас, ребята, я вам скажу самое главное, и вы поймете, почему отсюда надо удирать, как говаривал пролетарский поэт — задрав штаны!

Парни выжидающе замолчали.

— Монастырские сокровища у нас в кармане. Я нашел их!

— Ты серьезно?! — в один голос воскликнули Михаил и Валерий.

— Тише!.. Серьезнее не бывает. Они уже на берегу, и ждут, что мы будем обсыпать себе голову бриллиантами.

Это сообщение вызвало взрыв бурной радости.

— Где Саня? — спросил я Валерия

— Не беспокойся, с ним все нормально. Врач сделала ему укол, велела пить горячий чай, а затем я на автобусе и на электричке проводил его в Горький и сдал сестре. Потом вернулся сюда и попал на потасовку.

Только сейчас я обратил внимание на синяк под глазом Валерия.

— Сколько же времени меня не было?

— 16 часов.

— Ого! — подумал я, вспоминая беспросветную тень первых часов после обвала. В подземельях понятие перестает существовать. — Хорошо. Обо все поговорим после. — Как твоя нога, Михаил? Можешь идти?

— Могу. Но откуда ты знаешь про ногу?

Мне было некогда объяснять ребятам историю пленения и допроса Джона.

— Потом расскажу, — сказал я. Сейчас нам надо скрыться в лесу. Он начинается сразу за бункером. Там решим — как поступать дальше?

— Полундра! — совсем не по — моряцки прошептал Игорь, который занял наблюдательный пост около дверной щели — кто — то идет!

Я посмотрел в щель. От палатки к нашему бункеру направлялся атлет Тимоха.

Кряжистый, с чудовищными мускулами он шел непринужденно и даже весело. Я обратил внимание, что на уровне пояса под рубашкой выделялась выпуклость.

— Наверняка вооружен, мерзавец, — подумал я. — Это плохо. Стрелять не входило в мои планы.

Не дойдя до старика пару метров, Тимоха крикнул — Спишь, дед?!

Э — эй, ты чего? Умер что ли? Он нагнулся и тряхнул деда за плечо. Обмякшее тело старика стало заваливаться на бок, а Тимоха в мгновение насторожился. Его взгляд метнулся на дверь, — ранее припиравший ее кол валяется на земле, а у деда отсутствует ружье?! Тимоха развернулся для бегства, одновременно шаря под рубашкой, но сделать этого, не успел. Я толкнул дверь, в два прыжка настиг его, схватил за рубашку и в мгновение ока тяжело зашвырнул в бункер. Пока закрывал за собой дверь, ошеломленный, и ничего не понимающий Тимоха уже попал в железные лапы еще большего бугая чем он сам — Владимира. После короткого удара в солнечное сплетение атлет, хватая воздух ртом и мыча, повалился на цементный пол. Михаил нагнулся, пошарил у него за поясом и вытащил красивый вороненый пистолет.

— А это тебе за меня — сказал Валерий и несильно пнул пленника в бок.

Через минуту Тимоха был связан по рукам и ногам, обрывками веревок, которыми еще пять минут назад были опутаны наши ребята. Валерка оторвал у пленника рукав от рубахи и с удовольствием забил ему в рот. Связанный, и с кляпом во рту Тимоха мог долго не представлять для нас опасности. Он лежал вверх лицом, взгляд его был плачевный и настороженный.

Я посмотрел в щель. Около палатки никого не было.

— Ну, что ребята, вперед!

Мы обогнули бункер и углубились в лес. Уходя, снова подперли дверь колом, а все еще бесчувственного деда опять посадили к стене.

Теперь мы были в относительной безопасности.

— Думаю, что терять нам нечего — надо уходить? — сказал я ребятам

— А байдарки, а рюкзаки? — спросил Валерий

— Да, хрен с ними с байдарками, Валера. Через неделю ты купишь себе маленький пароход. Все золото нижегородского купечества дожидается нас в укромном месте. Нам надо перебраться через Керженец, забрать мешки и уходить лесами или долами, как угодно, но уходить..

— Но, если эти бандюги поймут, что мы нашли золото, то начнется охота за нашими головами.

— Как они нас найдут?

— Очень просто — ответил Владимир. У меня в рюкзаке и паспорт, и записная книжка.

— Блин! — выругался я, а ты не мог с собой утюг и фрак в поход захватить?

Дело принимало скверный оборот. Если Вовкин паспорт в рюкзаке, то нас всех теперь не сложно вычислить кому угодно. А если Санек или кто — то еще из этой компании работает в милиции, то и вообще пропащее дело. Словом, паспорт и другие улики, могущие пролить свет на наши добрые имена надо забирать. Тут я с сожалением вспомнил про мелкие кольца и серьги, которые я просыпал на землю в склепе и которые не собрал. Если потоп, который я устроил в галерее, не залил подземный ход и склеп, то они тоже станут уликой того, что сокровища уже в наших руках и тогда нас хлопцы не только ли найдут, — из — под земли выкопают.

— А может отдать им все эти бриллианты? — неожиданно в раздумье сказал Валерий — черт с ними, жизнь дороже.

— Ты с ума сошел — ответил ему Михаил. В этом случае они нас точно пришьют. Свидетелей они не оставят.

— Ну, да — согласился Владимир. Свидетели им не нужны.