Золотой идол Огнебога

Спускались в овраг осторожно, но Бутылкин все же поскользнулся и кубарем скатился вниз. Отряхиваясь, он проклинал на все лады глупую вылазку и Вишнякова, который за каким-то чертом потащился в лес.

Заметенная снегом впадина оказалась длинной и местами довольно широкой. Когда «спасатели» совершенно обессилели и не чувствовали от холода ни рук, ни ног, Борецкий наткнулся на странный серый сугроб. То был человек в темном полушубке, присыпанный снегом.

– Егор, ты?

Человек замерз и не мог говорить, даже глаз не открывал. Его ресницы, белые от инея, дрогнули. Илья осторожно коснулся его лица.

– Егор...

Это был Вишняков, в шерстяной шапке, видимо, первой, попавшейся под руку на вешалке в холле, когда он поспешно одевался, бросаясь вслед за незваными гостями. Полушубок тоже с чужого плеча – определил Борецкий: один из приготовленных для ряженья.

– Ты цел? – присел он на корточки перед приятелем. – Что-нибудь болит? Идти сможешь?

Рядом склонились, дыша в затылок, Бутылкины.

– Он жив? – прошептала Алина.

– Жив, не видишь?

– Надо растереть ему руки и лицо.

– Если обморозился, это не рекомендуется. Позови остальных, – распорядился Степан. – Наверное, придется его нести.

Алина недовольно шмыгнула носом.

– Кого звать-то? Астра с Матвеем далеко, не услышат. А девчонки-певицы уже давно дома сидят, греются. Да и какая от них помощь?

Борецкий тем временем пытался влить в рот замерзшему каплю коньяка из плоской металлической бутылочки.

– Хорошо, что я спиртное захватил.

– Дай мне глотнуть! – взмолилась Алина.

– Сначала он...

Мало-помалу Вишняков пришел в себя, шевельнулся, приоткрыл глаза. Несколько глотков горячительного привели его в чувство, но самостоятельно встать он не смог.

– Степа, давай поднимем его...

Тело Вишнякова не слушалось.

– Подвигай пальцами, – говорил ему Борецкий. – Получается?

Тот слабо кивнул.

– Слава богу! – обрадовалась Алина. – Надеюсь, все обойдется. Он тепло одет. Замерз оттого, что сидел в снегу без движения. Может, ногу подвернул? Где-нибудь болит, Егор?

Вишняков плохо понимал, что происходит. Он переводил бессмысленный взгляд то на одного, то на другого и молчал.

– Как ты здесь оказался? – спросил Борецкий.

– Доберемся до дома, там выясним, – сказал Степан. – Ему нужно побыстрее согреться. Давай поглядим, вдруг нога сломана?

Ноги Вишнякова оказались целы, но правая лодыжка распухла.

– Будем вытаскивать его из оврага. Так, взяли! – Борецкий взвалил на себя пострадавшего и, кряхтя от тяжести, двинулся наверх.

Бутылкин поддерживал снизу, карабкаясь следом.

– А мы дорогу найдем? – испугалась Алина.

Снег шел густо, и в пяти шагах уже ничего нельзя было рассмотреть.

* * *

Несмотря на ночной переполох и сердечный приступ, Ульяновна навела в кухне идеальный порядок, налепила пирожков с ливером и поставила их в духовку.

– Ах ты, господи, – приговаривала она, помешивая ложкой крепкий бульон. – Ах ты, беда какая!

– Что вы все причитаете? – не выдержала Юна. – Никто ведь не умер! Даже не пропало ничего.

– А Егор Николаевич?

– Найдут его.

Все девушки, кроме Чары и Леи, сидели за столом, пили вино и закусывали, вяло обсуждая ночное вторжение.

– Я спала как убитая, – прикрыв ладошкой рот, зевнула Юна. – Пока не раздались ваши крики.

Ее рыжие кудри соперничали блеском с начищенной медной посудой, которая украшала стену.

– Ты бы тоже заорала, – с сердцем произнесла Ульяновна. – Еще не так!

– Хватит вам, – простонала Бэла.

От пережитого волнения у нее усилилось кровотечение, чем она была крайне расстроена.

– Тебе лучше? – спросила Мио, которую даже попытка ограбления не вывела из привычной меланхолии. – Таблетку приняла?

– Две, но что-то пока никакого облегчения.

– Ничего, поможет.

– Ты Калганову дозвонилась?

– Нет. Связь отсутствует... Наверное, из-за снегопада.

– Чего ему звонить-то? – тряхнула огненными кудрями Юна. – Нас ангажировали как минимум на неделю, а прошли всего неполные сутки.

– В связи со сложившимися обстоятельствами условия контракта могут быть пересмотрены.

– Какие еще обстоятельства? Ограбление, что ли? Так ничего же не украдено. Мы не пострадали...

– Ой, девочки, а что это с нашей примадонной? Куда это она...

– Тише ты! – Бэла показала взглядом в сторону Ульяновны.

Рыжая «русалка» прикусила язык. Бэла права, нужно держать рот на замке.

– Как там наши охранники, не уснули? – лениво поинтересовалась Мио. – А то еще кто-нибудь ворвется.

Ульяновна всплеснула руками:

– Типун тебе на язык, девонька.

Парням, которые остались в холле, сердобольная экономка отнесла чай и бутерброды с холодным мясом. Те угрюмо поблагодарили. После перепоя хотелось опохмелиться рюмкой водки, но хозяин строго-настрого запретил. «Сидеть у двери до моего возвращения! Стеречь! – приказал он. – Чтобы мышь не проскользнула!»

– Слышь, Витек, а че им надо было?

У Толика раскалывалась голова, мутило, но покинуть пост он не решался.

– Кому?

– Ну этим, которые связали нас?

– Хрен их разберет... О-о-о-ой, как же мне паршиво...

– Сколько наши будут бродить по парку? – спросил Витек. – Вьюга, мороз, ни зги не видно.

– Мужик пропал, тот, что был колдуном одет – с бляхой на груди.

– Как пропал?