Золотой капкан (СИ)

Гарри задумчиво кивнул, повторяя про себя названия, сократил их до ОККТБ и ПКШМП, не нашел ни в одной из аббревиатур ничего смешного и осторожно спросил:

— Слушай, Малфой, а ты учился на… ну… вот то, что ты сейчас делаешь?

Хорёк перестал улыбаться и выглядел теперь почти возмущенным.

— Вообще-то да, Поттер! Как бы, чёрт возьми, я иначе знал, что от вас, идиотов, требовать? Да я правила вашей работы и безопасности знаю лучше, чем вы сами, идиот ты этакий!

— А долго? — пропустив мимо ушей все выпады Хорька, продолжил допытываться Гарри. Он уже влез так далеко и вряд ли мог показать себя ещё большим идиотом, так что теперь мог позволить себе хоть раз узнать всё, что ему было интересно.

— Ну, полтора года по усиленной программе и постоянные курсы повышения квалификации. Настоящие курсы, Поттер, а не как у вас. К чему ты, собственно, клонишь? Думаешь, я недостаточно хорош, чтобы выполнять эту работу?

— Да нет, — досадливо отмахнулся Гарри и, прежде чем сообразил остановиться, добавил: — Я про себя…

— Ты думаешь, что сам недостаточно хорош для своей работы? — теперь Малфой выглядел по-настоящему удивленным и даже заинтересованным. Гарри скривился недовольно, сетуя на себя, как всегда, запоздало, но всё же кивнул. — Хм, самокритично. И, на самом деле, в этом есть своя логика, учитывая, что ты нигде не учился. Тем не менее, я признаю, что ты и впрямь хорош для этой работы, а правила ты прилежно вызубрил, пусть и не следовал им, как всегда. Как аврор ты, Поттер, оказался хорош даже без академии — я готов это признать.

— А… — Гарри помедлил, закусив губу. И разум, и логика, и даже чувство безопасности орали, что нужно остановиться, заткнуться, сдержаться, но ему казалось, что он слишком далеко зашёл. — Малфой, скажи мне, только честно. Ты считаешь, что я только для аврората и подхожу?

Хорёк замолчал, смерил его задумчивым взглядом, и Гарри стоило невероятного труда не отвести глаза. Не приходилось сомневаться, что уж сейчас-то Малфой выскажет всё, от чего не иначе как Мерлин хранил Гарри с самого начала их разговора. Жаль только, что с каждым вопросом он чувствовал себя всё более и более уязвимым, и не приходилось сомневаться, что этот удар чертового слизеринского гада будет по-настоящему болезненным.

Малфой выдохнул, открыл рот, и Гарри, всё-таки не выдержав, отвернулся.

Сейчас.

— Нет, Поттер. Нет, я так не считаю.

Гарри повернулся и пораженно уставился на Хорька. Тот сидел, хмурился и внимательно, как-то задумчиво глядел на него. Он не сказал ничего гадкого тогда, когда ему и впрямь достаточно было одного слова, чтобы раздавить Гарри, пусть бы и на время. И они оба это понимали.

— Мы… — начал было Гарри, но получилось слишком хрипло, так что он замолчал, откашлялся и, сглотнув, попробовал еще раз: — Мы идем работать, да?

— Да, Поттер, — коротко кивнул Малфой и, поднявшись, поспешно вышел из кабинета.

Гарри выскочил из-за стола и поспешил следом. Раздражать Хорька и заставлять его ждать сейчас совершенно не хотелось.

Перед самым выходом, уже потянувшись к дверной ручке, Гарри вдруг передумал и сомкнул руку на своем правом запястье, там, где под рукавом мантии скрывался уменьшенный галстук. Он всё ещё был на месте, вечерние встречи не были сном, а кроме Джона ещё и Малфой считал, что Гарри Поттер может быть кем-то, кроме аврора.

Мир стремительно катился в пропасть, рушился и менялся. А ещё он перерождался заново, складывался новыми углами и паззлами, становился совсем другим, но будь Гарри проклят, если этот новый мир не нравился ему куда больше прежнего!

***

Гарри не заметил, как заработался до позднего вечера. Когда он наконец отложил последний отчёт и поднял глаза на часы, было уже восемь часов — до встречи с Джоном осталось меньше часа.

Опомнившись, он поспешно собрал разбросанные листы и папки, которыми собирался заняться завтра, убрал в зачарованный ящик самые важные документы и чуть ли не бегом выскочил из кабинета, на ходу читая заклинание и выключая свет. Гарри даже не раздумывал о том, почему так спешит. У него было отличное оправдание — его, кажется, всё ещё обязывал Обет, — и дурацкая, но непреодолимая тяга снова оказаться в их гостиничном номере. Ему одновременно было и стыдно показываться там после вчерашнего, и хотелось новой встречи, от одной мысли о которой его охватывало волнение.

Уже на полпути к каминам он заметил свет в кабинете Дина. Каким бы отличным аврором не был Томас, раньше он не был склонен задерживаться допоздна. Гарри притормозил у его дверей, удивленно хмурясь и, не стучась, осторожно заглянул внутрь.

Над расчищенным от всех папок и документов столом стоял Малфой и хмуро вглядывался в разложенную на столе огромную карту. Она переливалась золотым свечением, и множество ярких нитей тянулось над нарисованными коридорами, но в некоторых местах они сбивались в узлы, начинали тревожно краснеть, и тогда и свечение над ними становилось таким же — ярко-алым.