Золотой холм

У двери стоял высокий светловолосый мужчина лет сорока, в богатых мехах. На руках у него лежал большой продолговатый сверток, очертаниями похожий на закутанного в попону человека.

— Доброго вам вечера, господа, — разнесся по зале негромкий, но ясный голос, в котором ясно чувствовалась привычка повелевать. Все притихли, заоборачивались. — Нет ли здесь лекаря? Мой сын серьезно поранился на дороге.

Нэль тут же обернулся и встал, отодвинув кружку.

— Я лекарь. Подойдите к огню, я посмотрю вашего сына.

Мужчина подошел быстрым и решительным шагом. На руках он действительно нес человека — это был мальчик лет четырнадцати. Его целиком закрывал плащ, виднелось только запрокинутое бледное лицо; прямые острые ресницы касались щек, над верхней губой едва заметно золотился пушок.

— Он сломал ногу, — сказал мужчина. — Лошадь оступилась на льду, упала, придавила Кая… он не успел освободиться от стремян.

Нэль молча откинул плащ. Правая нога мальчика была страшно и неестественно вывернута, штанина пропиталась кровью; Арьелю показалось, что в прорехи в ткани проглядывают осколки костей. Его затошнило. Нэль же разглядывал покалеченного мальчика с бесстрастным видом, словно перед ним было всего-навсего чучело животного. В какой-то миг Арьелю показалось, что он развернет мужчину восвояси.

— Пойдемте наверх, — сказал Нэль и повысил голос: — Хозяин! Пусть в мою комнату принесут воду — холодную и кипяток, — и чистые полотенца. И побольше.

Впервые он так решительно командовал, но у Арьеля не возникло ни малейшего сомнений, что все его указания будут точно и быстро выполнены.

— Арьель, не поднимешься с нами? Возможно, мне потребуется помощь. Ты как, крови не боишься?

Музыкант переглотнул.

— Н-нет…

— Ну и хорошо. Давно это случилось? — Нэль уже повернулся к отцу мальчика.

— Около двух часов назад.

— Пытались вы что-нибудь сделать?

— Нет… я хотел остановить кровь, но не знал… — он запнулся. — Я увидел кости…

— То есть, перелом вы не трогали. Хорошо… А как довезли сюда мальчика?

— В седле…

Нэль с шумом втянул воздух сквозь зубы.

— Двенадцать и Безымянный… Впрочем, понимаю, у вас не было выхода. Ваш сын приходил в себя?

— Да, иногда.

Распахнув дверь в комнату, Нэль пропустил мужчину вперед.

— Кладите его сюда. Да, прямо на постель. Теперь отойдите… Почему они так копаются? Неужели так долго приготовить кипяток?

В комнату проскользнули хозяйские дочки, одна несла полотенца и большой кувшин с водой, у второй был чайник. Они с любопытством зыркали по сторонам и тянули шеи, чтобы получше рассмотреть бесчувственного мальчика. Нэль локтем смахнул со стола на пол стопки исписанной бумаги (светловолосый мужчина внимательно посмотрел сначала на рассыпавшиеся листы, потом — на мага), и велел девушкам оставить там все принесенное. После чего бесцеремонно и почти грубо вытолкал их в коридор. Быстро закатал выше локтя и перетянул шнурками широкие рукава балахона, размял пальцы и подступил к кровати.

— Что вы делаете? — вдруг спросил мужчина. — Вы сказали, что вы — лекарь.

— Я — маг.

— Маг?!

— Все вопросы — потом. Прошу вас. Арьель, помоги мне.

Крайне осторожно Нэль освободил ногу раненого от сапога и штанины. Крови было очень много, и она успела засохнуть. Впервые в жизни Арьель выступал помощником лекаря, и надеялся, что в последний. Зрелище было не для слабых духом. Мутило его страшно, очень хотелось выскочить на улицу, глотнуть свежего воздуха. Он бросал взгляды на бесстрастное лицо Нэля и держался из последних сил, подбадривал себя мыслью, что маг видел в своей жизни еще и не такое.

Потом Нэль сполоснул руки и сказал, что дальше справится сам.

— Идите вниз, выпейте вина. И не волнуйтесь, — обратился он к отцу мальчика. — С вашим сыном не случится ничего плохого.

— С вашего позволения, я бы лучше остался.

Нэль внимательно оглядел его. Он был бледен, но смотрел твердо, и панику устраивать не собирался.

— Хорошо, оставайтесь. Арьель?

— Я, пожалуй, тоже побуду здесь.

Музыкант уже справился с дурнотой, и теперь хотел посмотреть на лечебную магию в действии. Предлагая свои услуги по деревням, Нэль пользовался почти исключительно травами, а к магии только «прикасался» (по его выражению). Здесь же, кажется, без серьезных чар было не обойтись.

Опустившись на колени, Нэль протянул ладони над раной и затянул вполголоса монотонную то ли песню, то ли заклинание. Слова были сплошь незнакомые, но в них угадывался четкий ритм. Интересно, что это за язык? подумал Арьель, жадно прислушиваясь. Не тот ли, на котором Нэль ведет свои записи? Говорят ли на этом языке живые люди, или он специально придуман магами для своих нужд?