Золотой холм

— А друг твой ко мне приходил, от него и знаю. Болтал о каком-то проклятии, уверял, что тебе жизни из-за него нет. И правда, кое-какие слова я сказала, когда девочку мою хоронили. Только не знала, услышали меня боги или нет. Выходит, услышали… А что, крепко жгут тебя мои слова? уж наверное, крепко, если прибежал сюда и смерти не побоялся, — сама себе раздумчиво ответила госпожа Аманда. — Друг твой просил забрать те слова обратно, просил простить тебя. Тьфу! Как только язык повернулся?.. Ну, я его и прогнала. Не хочу, чтобы ты жил спокойно, когда моя девочка лежит в земле. И не хочу, чтобы ты умер быстро. Может, если проклятие сожрет тебя заживо, станет мне немного полегче, — она помолчала. Нэль тоже не говорил ни слова и не шевелился, только ноздри у него вздрагивали — как накануне, когда они с Арьелем шли по аркарским улицам.

— Ну? Что же ты все молчишь? Не хочешь разве сам за себя попросить? а ну как разжалобишь, и облегчение тебе выйдет?

— Зачем… вы пришли? — выдавил Нэль.

— А посмотреть на тебя захотела, — тут же отозвалась госпожа Аманда. — В глаза твои бесстыжие заглянуть и понять, как у тебя совести-то хватило вернуться. Ну, да ты и раньше был со змеиной душой, и теперь, как вижу, такой же остался.

С этими словами она отвернулась от решетки и собралась уходить. Но Нэль, вдруг упав на колени, быстро схватил скованными руками край ее платья и прижал к губам. И, прежде, чем она успела понять, что происходит, так же стремительно встал и отошел вглубь камеры. Он стоял, не оборачиваясь, пока не затихли вдали шаги госпожи Аманды и железное бряцанье ее сопровождающего. Потом с тихим стоном опустился на пол и скорчился, как будто получил стрелой в живот.

Впрочем, в таком положении он оставался недолго. Когда стражник вернулся, чтобы проверить, как предписывалось правилами, не натворил ли чего заключенный, Нэль с безучастным видом сидел на краю лежанки.

И думал он вовсе не о визите госпожи Аманды, который всколыхнул в нем давнюю боль и воспоминания, к которым он не хотел никогда возвращаться. Думал он об Арьеле, который вот пошел к чужому человеку просить за него. А кто Нэль для него? Да просто случайный знакомый…

* * *

Аркарский приятель Арьеля, ювелир с Горбатой улицы, мало чем мог ему помочь в этой непростой ситуации. Ювелир состоял в числе городских судей, но крупными процессами не занимался. И о деле служителя Гесинды, мага Лионеля, он знал только понаслышке, поскольку оно прошло мимо него. Новость же о возвращении Нэля в Аркару стала для него сюрпризом.

— Очень, очень опрометчиво с его стороны, — заявил ювелир, покачивая головой. Собеседники уютно устроились перед камином в гостиной его дома. — Не может же он не понимать, чем ему грозит этот поступок?

— Не знаю, понимает он или нет, но его нужно спасти от костра. Ты мог бы предложить какой-нибудь план действий?

— А ты-то, мой друг, каким боком замешан в эту историю? — удивился ювелир. — Ты связался с магом? Зачем?

— Так получилось… — вздохнул Арьель.

— Плохо получилось. Тебе следовало бы держаться от него подальше. Ведь я же рассказывал тебе, что он натворил.

— Да, но… Ты не знаешь, что он за человек! И ему нужна помощь.

— А ты с готовностью бросился его спасать? Друг мой, ты чересчур мягкосердечен. Или он навел на тебя какие-то чары? — с усмешкой добавил ювелир.

Арьель нетерпеливо отмахнулся.

— Ох, да будет тебе! Ведь не обо мне теперь речь! Скажи лучше, можно что-нибудь сделать, чтобы казнь заменили повторным изгнанием?

— Даже не знаю… если бы удалось надавить на судей… Но кто за это возьмется? — ювелир задумчиво теребил золотую цепь, лежавшую на его круглом брюшке. — Почти все уважаемые граждане Аркары имеют на мага зуб после того великого пожара. Пострадал ведь самый центр города… И отношение к нему только ухудшилось после смерти той несчастной девушки. Ее мать постаралась, чтобы придать делу широкую огласку и выставить мага в самом черном свете. Теперь никто про него и доброго слова не скажет.

— И ты?

— А что — я? Высоким судьям я не указ.

— А кто указ?

— Говорю же, в Аркаре ты такого человека не найдешь… Если только кто-то из нобилей, но станут ли они связываться с судом Прайоса?

— Вряд ли… — пробормотал Арьель, но вдруг в голове у него что-то щелкнуло: тан Альбрехт Аль! Вот кто производил впечатление человека, готового ввязаться в заваруху — не ради личного интереса, но ради справедливости. И он — нобиль, а значит, имеет в королевстве влияние. Правда, он нобиль не аркарский… И все-таки Арьель решил, что этот вариант нужно обязательно рассмотреть. Тем более что тан явно был настроен любой ценой помочь магу.

— Ты можешь хотя бы разузнать для меня, когда состоится слушанье?

— Конечно, узнаю. Но, заклинаю тебя Двенадцатью, не лезь ты в это дело! Надежда на благоприятный исход очень слаба. А утащить за собой в пропасть маг легко может любого, кто окажется с ним связанным.

— Могу только пообещать, что буду осторожен, — развел руками Арьель.

— Ну, дело твое. Поступай, как знаешь.