Золотой ключ, или Похождения Буратины. Claviculae

Где-то около полудня наш Григорий, у которого мы брали лошадей, сказал моей матери, что бесследно пропала дочка Шниперсонов. Поиски ни к чему не привели. Отец всё повторял, что Аида сбежала с каким-нибудь негодяем. Кажется, он сам в это не вполне верил: в те дни в Чурилове не останавливался никто сомнительный или хотя бы просто посторонний. Непонятно было и то, как совершился побег: девушка спала в мансарде, которую отец каждый вечер запирал на ключ. Окно было открыто, но оно было открыто всегда: Аида любила воздух, и даже приучилась терпеть вездесущих комаров.

Вызывали вроде бы полицию. Доехали дознаватели до Чурилово или нет, я так и не узнал. Если и доезжали, то ничем себя не проявили, так что Шниперсон решил обратиться к частному сыщику. Не доверяя рекомендациям, он поехал в Петроград, чтобы не прогадать. В село он более не вернулся — во всяком случае, до моего отъезда.

Всё новости по этому делу я узнавал от матери за обедом. Воспринимал я их чисто механически. Меня ничего не интересовало. Всё, чем я жил этим летом, казалось мне не просто смешным, не просто ничтожным, а ничем. Как и вся моя жизнь.

Я ел, спал, и целыми днями сидел на кровати, смотря в противоположную стену. Я не думал вообще. Любая мысль причиняла мне боль.

Причина была проста и ужасна. Тем же утром, когда я видел голубой луч, матери доставили почту. Среди прочего, там был конверт от Александра Петровича. Новости касались наших дел и были тревожными. Но убил меня постскриптум, в котором сообщалось, что Серёжа Штерн погиб на фронте.

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ КЛЮЧИК, ЖИВОРОДНЫЙ. ОБ НЕЯСЫТИ И ДРУГИХ ЗЛОПОЛУЧНЫХ СУЩЕСТВАХ И ЯВЛЕНИЯХ

Имеет смысл читать строго после (настаиваю!) Действия четырнадцатого, а конкретно — "Наставления об оглядке", где приводится примордиальный миф о ебучей неясыти.

От издателя

Об истории этого текста известно примерно столько же, сколько об истории мидян.

Судя по некоторым данным, это перевод с византийского (среднегреческого) языка. Вероятно, это не очень хорошо переведённый византийский бестиарий, испорченный — или обогащённый — позднейшими вставками. Не исключено, что имел место двойной перевод — со среднегреческого на древнерусский, а потом, с какого-то случайного списка, был сделан уже современный перевод. Впрочем, более вероятно, что русский перевод был сделан с болгарского языка — поскольку в тексте упоминаются "юдеи" — мифические злые существа из македонской и болгарской народной мифологии.

Текст не имеет устоявшегося названия. В известных нам копиях и списках он называется "Бестиарий", "Неясыть", "О зверятах" или никак вообще. Копии тоже достаточно сильно различаются. Некоторые оборваны (обычно на разделе "Об краткой птице Скрыледе"), другие носят следы правок или попыток самостоятельно восстановить утраченный текст.

Мы публикуем его по архивной копии, сохранившейся в библиотеке поэта Ю. Шермана, который нам её любезно предоставил. Мы также благодарны профессиональному редактору К. Крылову, расставившему точки над "ё", особенно в словах "её", "ёж" и "ебётся".

Михаил Харитонов

ТЕКСТ

Об неясыти

Неясыть ебуча. В том она подобна ивхемону, который тоже ебуч, но не до того, что неясыть. И, встречаясь с ивхемоном, она заёбывает его, ежели он до того сам от неё не отъебётся.

Об ивхемоне

Ивхемон ебуч, хотя и не до того, что и неясыть. Съебяся с неясытью, гибнет, ежели до того от неё сам не съебётся. Поэтому мудрые говорят, что неясыть ивхемона напрягает.

Об еже

Ёж создает проблемы. Где ёж, там обязательно какие-нибудь проблемы, никому не нужные. От ежа и все проблемы ивхемона, который ебуч, но не до того ебуч, что неясыть. Зато ёж никого не напрягает.

Об онокентавре

Онокентавр овладевающ, то есть полуебуч. В том его триединая природа, что одной половиной своей он полуёбствует, а другой создает проблемы, в целостности же своей он всех напрягает, кроме Юдея. Особенно же он напрягает елань своей полуебучестью, бо елань не еблива, а онокентавр ей овладевает и полуебёт, и тем напрягает. Неясыти же он создает проблемы, но, конечно, не ебучестью, а тем, что не до того ебуч, что и неясыть, но у неясыти вообще с этим проблемы.

Об Юдее

Юдей — он такой. Этим он всех напрягает.

Об онагре

Онагр сам себе создает проблемы, ибо ебуч, но не охоч до неясыти. До ивхемона же он охоч, но ивхемон не охоч до онагра, поскольку не до того ебуч, что и неясыть. От таких проблем онагр гибнет, ежели вовремя не съебётся. Также онагр тщится напрячь Юдея, но в том не преуспевает, ибо Юдей — он такой.

Об голубе и еродии

Голубь охоч до еродия, а тот охоч до голубя. Никого они тем самым не напрягают, проблем никому не создают, и зачем вообще живут — неясно.

Об Православном