Золотой ключ, или Похождения Буратины. Claviculae

Допускается в условиях сильных магнитных (напряженностью до 1000 А/м для постоянного магнитного поля и поля промышленной частоты) и радиочастотных электромагнитных (напряженностью до 30 В/м при частоте до 4000 МГц) полей вблизи мощных радиопередатчиков, в электролизных цехах и т. п., а также в условиях кондуктивных электромагнитных помех нормального и общего видов.

Устойчивость к постоянным ускорениям — до 4.5g (при условии отключения вспомогательного HDD). Допускается использование в условиях невесомости.

Допускается кратковременное (до 15 минут) использование в условиях сверхнизких давлений.

Системное программное обеспечение

Материнская ОС: DZ Phantom OS RME 1.5

Система виртуализации: KVM

Гостевая ОС. МСВС 6.0

Примечания технического редактора

1. Реальное назначение устройства неизвестно. Оно было выпущено серией в 180 экземпляров по заказу МО РФ в 2013 году. 63 из них ушли на подарки высокопоставленным гостям. 5 списали и "приватизировали" сотрудники служб технического обеспечения МО.

Судьба оставшихся 112 ноутбуков неизвестна. Возможно, они действительно попали по назначению, а может быть, до сих пор лежат на каком-то складе в режиме глубокого хранения.

2. Поскольку депутат Пархачик был технически неграмотен, то для его удобства неизвестный военный хакер воспользовался KVM и установил поверх материнской ОС Windows 8.2 в чеченской сборке ZverDVD. Он же, судя по всему, установил на диск набор базовых пользовательских программ (Microsoft Word, Excel, QuickTime Player и др.), а также загрузил несколько коллекций текстов: копию Библиотеки Мошкова (lib.ru) от 25.04.2013, копия сайта "Русская поэзия" (rupoem.ru) от 17.04.2013, несколько электронных книг, видимо, скаченных в разное время с samlib.ru, и "Библиотеку филолога" (видимо, копия CD-диска).

ВОСЕМНАДЦАТОГО КЛЮЧИКА ОБЛОМОК, НЕОЖИДАННО ОБНАРУЖЕННЫЙ. ГЕОРГИЙ ДЖОНСОН. КАК Я СТАЛ МУЖЧИНОЙ

Читать после пьесы "Низвержение Пендельшванца" — в которой нечувствительно цитируется строчка о dotta ignoranza. Или в друге время, или совсем не читать. Или не совсем читать, если вы так умеете. Кстати, попробуйте.

Автор этого мемуарного отрывка, учёный-микробиолог, эпидемиолог и популяризатор науки Георгий Бернардович Джонсон (1894–1967), прожил непростую, но очень насыщенную жизнь.

Советскому читателю Георгий Джонсон известен как Георгий Иванский. Под этим именем были изданы такие книги, как "Невидимые убийцы" (1956), "Бактерии на страже здоровья" (1971), "От пустыни Гоби до плато Путорана" (1974), и другие научно-популярные книги и множество статей, рассказывающих о микробиологии, эпидемиологии, а также о научных экспедициях, в которых автор принимал участие.

Однако его литературное наследие не исчерпывается. Георгий Бернардович всю жизнь писал художественную и автобиографическую прозу — увы, "в стол". Никаких шансов на публикацию этих текстов в СССР не было. Как сказал Георгию Бернаровичу Вениамин Каверин (у брата которого он начал свой путь в науку простым лаборантом), "это напечатают только перед вторым пришествием". Сам Джонсон считал, что его архив может быть опубликован "через сто лет". К счастью, гласность сократила сроки ожидания.

Мы публикуем рассказ из сборника, написанного Джонсоном в 1960–1963 годах, и переданного на хранение младшей дочери, Аделаиды Джонсон. Сборник назывался "Я, меня, при мне", и состоит из четырнадцати рассказов о десятых-двадцатых годах.

Советского читателя может смутить откровенность, с которой автор говорит о вещах, ещё вчера находившихся в зоне умолчания. Может сбить с толку и вольная манера автора обращаться со временем и пространством. Некоторые моменты заставляют думать о том, что описываемое — скорее фантасмагория, чем точное отражение реальности. На это скажем одно: фантасмагория тоже может быть документом эпохи. Писатель видит живой поток жизни и истории так, как ему это позволяет дух времени — дух, исполненный противоречий, но и несущий в себе драгоценные крупицы подлинного бытия. Реальность всегда сложней и одновременно проще наших представлений, что не уничтожает ценности этих представлений, но учит нас критичному отношению к ним.

Борис Мотыльков

КАК Я СТАЛ МУЖЧИНОЙ

Незадолго после революции я дважды почесал левое бедро и написал (приблизительно) вот чего:

+ + +

День глупой женщины похожа на:

— короткое одеяло!

Если короткое одеяло натянуть на нос — будут мёрзнуть ножки.

Если закутать ножки — замёрзнет, например, грудь.

Глупая женщина мается без сна на холоде.

День умной женщины тоже похожа на:

— короткое одеяло!

Но умная женщина помнит о бабушкиной кофте. Одеть которую на люди нельзя, а ножки закутать можно.

Поэтому умная женщина спит в тепле, а встаёт бодрой и весёлой. Почему?