Золотой ключик для Насти

      — Бывает. Но я, чуть что, по заду ка-ак приложу! Сразу шелковая.

      — И это правильно, — кивнул Креатин. — С ними только так и нужно. А то иш… Сегодня по заду не приложишь, замуж позовёшь, а завтра уже с другим лобызается.

      Вешенец всерьёз насторожился, выпалил громко, даже стены содрогнулись:

      — С каким другим?

      — Да ты чего? Я ведь образно. Гипотетически. — Испуганно пискнул юноша, тут же принялся оправдываться: — Они же, бабы, народец ушлый. Чуть что не по их — сразу губки бантиком, хвост веером, и давай перед другими вертеться. За это и не люблю их. Бабы — зло, и держать их нужно в строгости. Эх, придумать бы такое заклинание, чтобы бабы всегда-всегда слушались, вот бы счастье было.

      — Ха. Да за таким заклинанием даже в Горанг сходить не стыдно. Хотя, скажу тебе по секрету, хуже баб — только маги.

      — Это почему же?

      — Подлые они. Лживые. И ядовитые, как змеи. И вот странно, говорят, мол магами только мужики становятся. А по мне, так баба магом стать должна.

      — Скажешь тоже… У бабы мозгов не хватит. Она только пищать и браниться может. И беды на плечи людские складывать. Вот бывает… влюбится хороший человек в бабу, а ты гоняйся за ней по всему свету… — Креатин вдруг осёкся и нахохлился. — А вообще, без них лучше.

      — Ну… не скажи.

      — Чё? — насторожился юнец.

      — Чё-чё! — расплылся в ответ Косарь. — Лобызаться-то хочется! Особливо, когда с языком…

      Ну погоди, зараза. Я тебе эти посиделки ещё припомню. А ведь с виду такой приличный парень. Честный, преданный! Может я действительно в тебя влюбиться собралась, а ты устроил тут… вечер сказок.

      И дружок твой простыми извинениями не отделается. Он ведь только прикидывается дурачком, а сам посмышлёнее тебя будет. Гад малолетний. Хорёк! Развёл деревенского верзилу на откровения!

      Ох, устрою я вам. Прям с утра и начну. Вы ещё попляшете! Вы ещё прощения простить будете! И не только у меня, у всего бабьего рода!

Глава 15

      На смену довольно забавному вечеру пришла очень беспокойная ночь. Меня терзали кошмары: снились Натка, Мария Петровна, родители. Всклокоченная блондинка, злобно выезжающая из автосалона на новеньком, уже желтом, «Феррари». Почему-то привиделся вешенский староста и мой недавний пациент Рогор.

      После приснился скрюченный костяной палец и улыбчивый беззубый череп. Я в ужасе таращилась на эти мощи, а в груди, вопреки здравому смыслу, разливалось чувство радости. Там, во сне, что-то подсказывало — если бы сняла колечко с пальца, померла бы на месте, меня проверяли на честность. Ловушка в тайнике — тоже проверка, на благоразумие. Зато теперь кольцо действительно принадлежит мне, и зла не причинит, если не сделаю ничего, что противоречит совести.

      А ближе к рассвету, в голове прогремел незнакомый голос:

      — Ну что там у тебя?

      Я вздрогнула, насторожилась. Начала сочинять ответ — рассказывать об истинном положении дел, о том, как сильно хочу вернуться домой, совсем не хотелось. Врать — тоже. Нужно сказать что-нибудь нейтральное…

      Но не успела я раскрыть рот, как меня захлестнула волна грусти. Чужой грусти!

      — Не молчи. И не скули! — приказал голос.

      — Я… Я… В та-акой дыре, — печально ответил второй.

      — Что значит «в дыре»? Тебя пленили? В яму посадили?

      — Ну…

      — Не мямли. Объясни, что случилось!

      — Мы в пещерах прячемся. Тут ни помыться, ни поесть нормально…

      — Да что ты несёшь, кретин? Говори по делу. Что с девчонкой?

      — Что с ней станется? — отозвался второй. Я, наконец, узнала его.

      Первый зарычал. Я почувствовала его негодование. Будь обладатель голоса рядом, непременно вцепился бы в глотку. В подтверждение, он зашипел:

      — Креатин, я тебя задушу… Говори же!

      — С девчонкой всё в порядке. Жива, здорова, помирать не собирается. От торговца она сама сбежала, раскусила его. Мы встретили, теперь скрываемся.

      — От кого?

      — От торговца, от властей Ремвида, ну и… от вас.

      Короткий, удивлённый смешок первого. Недовольное сопение Креатина. Кажется, юноша рассчитывал на благосклонность собеседника, на сочувствие.

      — Тебя ещё не раскусили?

      — Нет. Я притворяюсь дурачком, как и договаривались, — слова прозвучали грустно.

      — Притворяешься? — собеседник Креатина искренне развеселился, а тот попытался увести разговор в другое, более выгодное русло:

      — Для них я «свой». Деревенский, тот, который Косарь, верит абсолютно. Он меня не выгонит, даже если девчонка попросит. А она… Знаешь, она не так проста.

      — Кто бы сомневался.

      Собеседник Креатина тяжело вздохнул. Я почувствовала волну презрения, недоверия и грусти.

      — Покажи где вы, — приказал он.

      Меня подбросило вверх. Перед глазами появился рисунок, на котором легко узнала Малые горы, ведущую к ним тропу, тракт. После на картинке проступили леса и поля, сёла и деревни. Дороги превратились в слаженную паутину, в одном из узлов которой, мигали красные огоньки. Никто не пояснил, но я точно знала: эти огоньки — один из горанских отрядов.

      — До вас полдня пути, — заключил собеседник Креатина. — Сможешь удержать эту парочку до полудня?

      — Конечно. Они и не собираются уходить.

      — Ладно, так и доложу главнокомандующему. Думаю, он не станет откладывать встречу. Так что к обеду жди.