Золотой Крюк

— Мне нет дела до Тщедушного, — искренне призналась Марина. — как и до всех остальных. Так что, мы будем зарабатывать деньги или нет? Вы перепишете смету, я укажу, где именно следует поднять цены — я то технологию производства этого бетона от и до знаю. Разницу поделим пополам. Между прочим, получится примерно по пол-лимона на каждого.

Поровну Бородянский не делился ни с кем, но спорить сейчас ему не хотелось. Поскольку деньги все равно будут поступать на счет его треста, то он и будет потом решать, сколько получит его помощница. Заодно Бородянский вспомнил, что изначально пришел сюда с Мариной в расчете проснуться утром в ее постели. Кажется, и здесь все складывалось как нельзя лучше, и он постарался перевести разговор в иную плоскость.

— Твой голос так меня возбуждает, я не могу понять — это из-за слов, цифр или интонаций? — игриво спросил он. — Нет, признаться, мне говорили про Чеботарева, что он мерзавец, но чтобы такой… — Он поднялся, обошел Марину и, обняв ее за плечи, прошептал: — За кого он тебя принимает? Небось, думает, что ты уже сейчас со мной… близка?

— Я бы и не отказалась, — ответила Марина, не оборачиваясь. — Но в мужчинах, признаться, люблю еще одно качество…

— Какое же?

— Нежелание давать себя в обиду, — произнесла Марина, пожалуй, впервые за вечер не покривив душой. — И я очень надеюсь, — продолжила она тихим сладким голосом, — что ты докажешь мне, что являешься именно таким мужчиной.

— Я лично перепишу смету, — пообещал Бородянский. — А когда же мы…

— Хочу шампанского, — вдруг сказала Марина.

— Нет проблем, я закажу немедленно!

— Не время. Шампанское без повода — это лимонад с алкоголем. Но я уверена, что когда мы расстелем наш миллион на ковре, у нас будет повод его выпить. Я принесу тебе твой бокал прямо в постель, обещаю — шепотом добавила Марина, блеснув глазами.

Партия была сделана. Бородянский проиграл. Вся прелесть заключалась в том, что он пока об этом не знал.

В "Золотом Крюке" все пока шло по старому. Одни приносили деньги, другие их получали — и снова вносили. Зашел авторитет Альцибульдер, выживший в перестрелке — тот самый, что уже принес "для пробы" сто кусков. С момента его взноса прошли первые две недели, и кассирша послушно отсчитала его доход — пятнадцать тысяч долларов. Авторитет повертел пачку в руке.

— Познакомьте-ка меня с главным, — потребовал он.

Кассирша и рта открыть не успела, как один из сопровождающих Арцибульдера охранников его прикрыл ладонью в кожаной перчатке, другой прошел вперед шефа и нашел кабинет господина Жальгириса. Витек взглянул на гостя, подавил в себе желание выпрыгнуть в окно, встал и мило улыбнулся:

— Вы ко мне?

Авторитет с деньгами в руках бесцеремонно сел в его кресло, приказал, чтобы охранник схоронился за порогом и притворился глухонемым, потом уставился на Витька холодным взглядам, будто прикидывая, с какой части тела лучше начинать его есть.

— Тут мне твоя тетка бабок отвалила… Дык я врубаюсь, эстонец, что у вас контора типа честная?

— Все как положено, — отчитался Витек. — Можем продемонстрировать бухгалтерские книги.

— Я все интересные книги, какие есть, в детстве прочитал: Приключения Буратино и Уголовный Кодекс. На фига мне твоя?

— Я, в принципе, согласен… Вся остальная мировая литература — лишь усредненная профанация перечисленного вами, уважаемый… — сообщил поднатаскавшийся за минувшие дни Витек.

— Мудрено лепишь, — восхитился Арцибульдер. — Видно, ты в делах толк и в самом деле знаешь. Короче: у меня тут миллион без дела валяется — так я его тебе отдам.

— Спасибо, не нужно…

— Если я решил отдать — значит, нужно это тебе до зарезу. Въехал?

— То есть деньги будут у меня, пока вы меня не зарежете?

— Молодец, даром, что из-за бугра, — похвалил Авторитет. — И имей в виду, если ты меня обуть захочешь, я из тебя фарш сделаю. Деньги эти общаковские, врубаешься — то есть почти святые, даже я к ним, прежде чем прикоснуться, руки мою. Конторы типа твоей уже лопались, я знаю — так вот сперва ты мне деньги вернешь, с процентами, а потом делай, что хочешь.

Витек, понимая, что спорить бесполезно, только кивнул утвердительно. Арцибульдер, довольный, поднялся и потрепал его по щеке.

— Да ты не боись, салака, я же не беспредельщик какой! — сообщил он сникшему директору компании. — Зато если вдруг тебя кто обидит — ты только звякни. Вот тебе номер моего мобильника… Я твоих обидчиков сам на дивиденды поделю. Буду отрезать от них по 15 процентов в две недели, врубаешься? — и авторитет заржал над собственной шуткой так, что в офисе чуть стекла не потрескались, а Пашка в своей комнате решил, что в город входят танки, чтобы совершить очередной путч.

Отсмеявшись, Арцибульдер вышел из кабинета и приказал своему охраннику.

— Пойди, отдай кейс с нашими бабками той телке в прихожей.

Охранник не шелохнулся. Арцибульдер сначала достал пистолет и хотел его пристрелить за ослушание, потом передумал и только хлопнул по плечу.

— Эй, глухонемой, теперь можешь говорить и слышать. Я говорю, бабки ей отдай.

Охранник кивнул и пошел сдавать кейс в кассу.