Золотой Крюк

— Если так — снова наедем, будет платить, как миленький, в двойном размере. Но чтобы выяснить, все равно к жене клиента ехать надо.

К вечеру созвонились с Алексом. Тот сначала ворчал — вот, дескать, понадеялся на вас, а вы одного воришку поймать столько времени не можете — но новый адрес Елены все-таки дал. Оказалось, он и с ней поддерживает дружеские отношения. Правда, исключительно по телефону.

— У меня принцип такой: стараться ни с кем не портить отношений, — пояснил Алекс. Филипп поблагодарил за информацию, повесил трубку и пересказал разговор подельникам.

— А говорят, принципиальных людей не осталось! — уважительно прокомментировал Шора. Булыжник с сожалением посмотрел на идеалиста, хотел что-то ответить, но понял, что чем лечить застарелого больного, легче его не замечать. И промолчал. Зато Филипп уже натягивал куртку.

— Поехали, хватит разлеживаться, — командовал он.

— Сейчас? На ночь глядя?

— А ты что, темноты боишься? Думаешь, ее можно будет дома днем застать? Наверняка же из салонов красоты не вылезает, деньги тратит.

Жил Бородянский в высотке на Кутузовском проспекте. Булыжник нажал кнопку звонка, почти вдавив его в штукатурку. За сейфовой дверью послышалось шарканье шагов, потом кто-то прильнул к глазку.

— Чего надо? — неласково спросил женский голос за дверью.

— Бородянская Елена здесь обитает? — стараясь казаться вежливым, поинтересовался Филипп.

— Предположим. И что?

— Мы от ее бывшего мужа. Откройте, разговор есть. По поводу кражи.

Елена рассматривала гостей в глазок, но цепочку снимать не торопилась. Гости были скорее похожи на бомжей, чем на людей порядочных. Еще о краже толкуют. Елена не слышала, чтобы современные воры предупреждали хозяев о своих намерениях, однако в квартире она была сейчас наедине со своими ценными вещами, и расставаться с ними не имела желания.

— Какой кражи? — спросила она из-за двери.

— Так у вашего мужа двести штук умыкнули — вы что, не в курсе?

Елена подумала минуту, оценивая обстановку. Женщиной она была смелой, и в случае осложнений пару двоих — худого и маленького — уложила бы на месте одним своим зонтиком. Но вот с тем громилой ей, пожалуй, не справиться. Однако они говорят, что у Чеботарева украли деньги? Она была уверена, что он их проиграл, или же вложил куда-то втайне от нее. Любопытство терзало ее сильнее страха за свои бриллианты.

— Вы сыщики, что ли? А удостоверения у вас есть?

— Нет у нас удостоверений и никогда не было. Можем предъявить только отпечатки пальцев и честное слово.

Елена приоткрыла дверь, не снимая с петли цепочку. Вращающий зрачками субъект на переднем плане, понимая, что в квартиру на рюмку кофе их приглашать не собираются, порылся под курткой и вытащил кипу фотографий. Елена поморщилась: он гостей пахло примерно так же, как от сантехника, посетившего их незадолго до размолвки с мужем. "Как им удается так одинаково вонять? Будто духи одни на всех приобретают", — подумала Елена.

— Посмотрите, пожалуйста, — тем временем совал ей в руки фотоснимки Филипп. Елена взяла один за край, стараясь держать кончиками ногтей. С черно-белой фотографии на нее с необъяснимым укором смотрели небритые и опухшие рожи совершенно незнакомых ей, по счастью, людей.

— Кто это такие?

— Может, вы узнаете на них того сантехника, что приходил к вам в тот день…

— Значит, так — Елена открыла дверь, — входите, говорить будем. Имейте в виду — попробуете меня ограбить, ваши трупы завтра же всплывут в Москва-реке. Сами знаете, кто мой отец?

— Большой человек, — догадался Филипп.

— В точку попали. Проходите в кухню. Куда! — она поймала Шору, метнувшегося по его команде вглубь коридора. — Ноги разувайте здесь!

— А у меня носки грязные, — признался Шора, — если я туфли сниму, я вам наслежу.

— О, Господи… Тогда снимай с носками, поставь все там, на тряпке. Я ее потом выброшу…

— А можно, я ее потом с собой заберу? — попробовал напроситься Шора, но Булыжник взял брата за шиворот и протащил в кухню. Паркет под его пятками скрипел и плакал.

— Не извольте беспокоиться, мадам, — Филипп приосанился, изящно одернул воротник сорочки, в результате чего шов сбоку треснул и слегка разошелся. — Мы вас не обременим своим присутствием. В смысле, не изнасилуем.

— Если я за что и беспокоюсь — то за вашу безопасность, — призналась Елена, — послал Господь кавалеров. В кухню маршируй, сейчас будете мне рассказывать, что и как, и попробуй только соврать. — Она прошла в кухню следом за посетителями, приказала, чтобы Шора перестал копаться в полочку с посудой и усадила его за стол рядом с остальными.

— Так кто обокрал моего мужа?

— Сантехник, — сообщил Филипп, и разложил фотоснимки на столе.

— Ты уверен?

— Он так сказал, и даже указал на одного — вот, взгляните… Мы его поймали, но оказалось, что это вообще часовых дел мастер. Вам в тот день стрелки никто подводить не заходил?

— Да нет, — Елена размышляла, разглядывая фото часовщика. — Этот уж точно не заходил. А вот этот… Может быть. Я не уверена, но очень может быть.