Золотой лев

Затем, как маленький ребенок, желающий, чтобы ее любимые сказки на ночь повторялись снова и снова, Энн настояла на том, чтобы услышать все о Хэле, хотя Юдифь уже рассказывала ей об этом десятки раз, и от одной мысли о нем у нее болела душа. Она рассказала о том, как они с Хэлом познакомились, когда она была генералом, возглавлявшим христианскую армию Эфиопии против армии мусульман. Выражение лица Энн было, как всегда, смесью благоговения и недоверия к рассказу Юдифь, и Юдифь могла понять эту реакцию, потому что, глядя на себя сейчас, даже ей было трудно поверить, что она когда-то была хранительницей Святого Грааля и спасительницей императорского трона.

‘Не могу поверить, что знаю такую леди, как ты, - сказала Энн. - ‘И вот мы здесь, посреди дикой природы, и мы как сестры, правда, в каком-то странном смысле, хотя мы даже не одного цвета кожи. Поэтому мы будем держаться вместе и помогать друг другу, и именно так мы пройдем через все это, пока снова не окажемся в безопасности. Несмотря ни на что.’

‘Несмотря ни на что, - согласилась Юдифь.

Какое-то время Юдифь позволяла Энн говорить, хотя больше не позволяла ей листья кхата, потому что, как бы сильно они ни подняли настроение девушки, Энн нуждалась в отдыхе в ближайшие дни. Юдифь тоже хотелось спать, но она знала, что сильнее Энн и телом, и духом. В конце концов, ее вели вперед два духа. Юдифь знала, что этот ребенок, даже еще не родившийся, уже был в своем роде воином, и она была уверена, что теперь он дает ей свою собственную новую силу - силу, превосходящую хрупкость ее собственного тела.

Более того, человек в маске был не единственным хищником, которого можно было опасаться в саванне. Если Юдифь и спала в ту ночь, то только с одним открытым глазом.

На следующий день они снова отправились в путь на рассвете. Сначала осторожно, хотя и наслаждаясь теплом восходящего солнца на теле, которое все еще хранило в себе ночной холод. Они пили скупо, едва смачивая горло, прежде чем засунуть пробки обратно во фляги. Юдифь восхищалась сдержанностью Энн. В отличие от нее, эта молодая англичанка не привыкла к трудностям, но сегодня утром она казалась бодрой. Это было так, как если бы она опрокинула какое-то препятствие в своем сознании, которое раньше мешало ей. Это был не совсем Христос Спаситель, воскресший из мертвых и откативший в сторону камень, преграждавший вход в его гробницу, но это было по-своему чудо, ибо Энн обновилась. Видя ее такой, Юдифь надеялась, что они все-таки доберутся до берега. Оттуда они смогут попасть на борт какого-нибудь судна, идущего неизвестно куда, лишь бы подальше от человека в маске.

‘Мы найдем английского капитана. Может быть, он из Компании, - с энтузиазмом сказала Энн, по-видимому, не обращая внимания на свои порванные и хлопающие туфли, на бугорок мизинца левой ноги, торчащий из рассеченного шва и окровавленный. - ‘Я расскажу ему свою историю, и он проследит, чтобы нас благополучно доставили в Калькутту или даже домой, в Англию. - Она посмотрела на Юдифь. - Там ребенок будет в безопасности. - Ее чумазое лицо просияло. - ‘Вы оба можете приехать и жить со мной! У меня есть семья недалеко от Бристоля. Там очень красиво. Мирно. Цивилизованные люди,’ - добавила она, оглядываясь вокруг и сравнивая. Она явно испытывала благоговейный трепет перед их окружением, широкими панорамами и огромными пейзажами, и Юдифь могла только догадываться, насколько эта земля отличается от Англии.

На юге саванну омрачало стадо из нескольких сотен буйволов, мирно пасущихся в высокой траве. Их рев, низкое ворчание и карканье разносились по открытому пространству, и Юдифь подумала, не последовать ли за зверями, потому что знала, что они приведут ее к воде позже в тот же день. Но она решила, что лучше двигаться на восток, пока еще светло, и вскоре буйвол остались далеко позади.

‘В Уэстбери безопасно, - сказала Энн, продолжая предыдущую тему разговора. - ‘Там есть церковь Святой Троицы, и викарий позволял мне подняться на самый верх колокольни. Оттуда видно на многие мили вокруг. У него прекрасный перезвон шести колоколов. Шесть! Ты бы их послушала, Юдифь! О, но тебе понравится этот звук. Это очень красиво».

Джудит не стала отговаривать девушку. Было ясно, что мысли о доме придавали Энн сил, и поэтому Юдифь позволила ей построить эту фантазию. И все же она не могла заставить себя полностью потакать Энн. Даже если бы они благополучно добрались до берега и нашли корабль с сочувствующим капитаном, мысль о том, что однажды они ступят на землю, где родился ее возлюбленный, без самого Хэла, была невыносима.

"Какой же я была дурой", - подумала Юдифь. Настаивала на том, чтобы отправиться на Занзибар, когда я могла бы быть в безопасности на борту "Ветви". Какое это имело бы значение, если бы Хэл купил не те лекарства? Как бы она ни была больна, ей все равно было бы лучше, чем сейчас.