Золотой лев

Частокол, где содержались рабы, охраняли два человека у входа и еще двое патрулировали периметр в противоположных направлениях, пересекая пути друг друга по два раза за обход. Когда один из стражников проходил мимо того места, где Амадода прятались в лунной тени, отбрасываемой гигантским баобабом, один из туземцев бесшумно поднялся на ноги. В руках он держал кнобкерри - дубинку, вырезанную из цельного куска твердой древесины, с узким древком, которое легко было ухватить за один конец, и выпуклой круглой головкой - за другой. Он подождал, пока охранник окажется прямо напротив него, а затем метнул кнобкерри прямо и точно, как стрелу. Она ударила охранника в висок и мгновенно убила его.

Амадода на мгновение появился из тени, подбежал к упавшему человеку, отнес его с ровной, твердой тропы, по которой много лет ступали ноги стражников, и перерезал ему горло, просто чтобы убедиться, что он убрался с дороги.

Через несколько минут появился второй охранник. Он казался озадаченным, глядя то туда, то сюда, явно недоумевая, что же случилось с его товарищем. Он остановился и огляделся вокруг, рядом с укрытием Амадоды. И снова кнобкерри вылетел из тени - с тем же самым результатом.

Люди, стоявшие по обе стороны ворот, ничего не знали о присутствии Амадоды, пока не почувствовали укол острых лезвий копий, которые перерезали им горло. Их тела скатили в колючие кусты, и двое Амадодов заняли свои места, а Аболи повел остальных своих людей к частоколу и, проследив за каждым шагом пути своего капитана, направился прямо к хижине, где спал Хэл.

Появление Аболи в хижине заставило одного или двух рабов проснуться. - Не беспокойтесь, братья мои, - прошептал Аболи на суахили, языке, который понимали почти все народы этой части Африки, даже если это был не их родной язык. - ‘Я ищу белого человека, который прибыл сюда сегодня. Наш хозяин, сеньор Лобо, очень интересуется этим белым рабом и хочет с ним познакомиться. Вы не знаете, где я могу его найти?’

Его направили к концу длинной вереницы спящих рабов. Многие уже просыпались и начинали говорить. Некоторые рассердились из-за того, что их потревожили, и голоса стали громче.

- Тише, а то разбудишь своих братьев в других хижинах, - сказал Аболи, хватая Хэла за руку и вытаскивая его из раздавленного положения, как очень большую пробку из очень тугой бутылки.

‘А что, если мы это сделаем? Они мне не братья’ - возразил один из мужчин. - ‘А ты кто такой? Я тебя не знаю.’

Ситуация медленно выходила из-под контроля. - ‘Все в порядке, мы уходим, - сказал Аболи, когда они с Хэлом направились к двери. Один из рабов попытался преградить им путь и встал поперек входа, лицом к двум удаляющимся мужчинам. Он был сбит с ног ударом кнобкерри в затылок, брошенным одним из Амадодов, ожидавших снаружи хижины.

- Беги! - Прошипел Аболи, теперь уже по-английски, когда они с Хэлом подхватили упавшего раба и бросились во весь опор к воротам. Ни у одного из них не было времени выразить свою благодарность или облегчение при виде другого. Это придет позже. А пока им просто нужно было выжить. У Аболи была панга, которую забрали у одного из охранников, убитых Амадодой, и он передал ее Хэлу, как эстафетную палочку, не сбиваясь с шага. К тому времени, как они добрались до ворот, рабы уже высыпали из хижины Хэла и кричали - "Мы свободны! Мы свободны! - к людям из других хижин. Хэл выругался себе под нос, потому что всякая надежда на внезапность исчезла, и теперь они могли надеяться только на то, что внезапное восстание рабов послужит им отвлекающим маневром.

Он услышал позади себя крик и грохот выстрела из мушкета. В суматохе они с Аболи каким-то образом провели свой небольшой отряд прямо мимо казарм, где спали надсмотрщики, и теперь по их следу шел постоянно растущий отряд. Кто-то крикнул - "В конюшню! Мы их оседлаем! - Но даже если бы кто-то из их преследователей вместо этого бросился за лошадьми, все равно оставалось все больше и больше тех, кто следовал за ними по пятам и приближался. Раздался еще один выстрел, и один из Амадодов закричал от боли и упал на землю, смертельно раненный.

‘Не останавливайся, Гандвэйн!- Крикнул Аболи. - Мы ничего не можем для него сделать.’

Хэл ничего не ответил. У него не хватило бы на это дыхания. Из-за его спины послышался залп мушкетной пальбы - вероятно, это был ответ на бешеную беготню рабов внутри частокола. Хэлу они были безразличны. У него было достаточно причин для беспокойства, чтобы поставить одну ногу перед другой. Мышцы его ног горели, грудь тяжело вздымалась, он был близок к концу привязи. А потом впереди он увидел высокое строение, вырисовывающееся из темноты,и внезапно его дух воспарил. Надежда еще оставалась!

***