Золотой Лис. 1-2 часть

— Значит, младший принц Элендил, которого назвали эльфийским именем по некой прихоти матери — выходит, он мой брат?

— Это значит, что хитроумный ярл Иллидар на самом деле расчищал дорогу к королевскому трону — для своего сына. О да, без вторгшихся армий, мирно и чужими руками. А резервный вариант это ты, nya mello. Ведь баронесса Шарто, мнящая себя величайшей интриганкой, на самом деле слепо шла в поводу его замыслов и едва не подсунула тебя своему сыну, — жёстко отрезал Ридд.

Он сжался, ожидая вспышки или по крайней мере пощёчины во гневе. И всё же, не дождался её. Как ни крути, народ эльфов не столь горяч нравом, как мы, люди…

— Какая грязь, — лихорадочный взор эльфийки слепо блуждал по сторонам, и имела та в виду вовсе не окружавшую этих двоих запущенность.

Меана предёрнулась от омерзения, даже дёрнула ножкой, словно почувствовавшая под лапкой сырость чистюля-кошка, а затем изумруды её обратившихся на парня глаз заволокло той влагой, что стократ воспета бардами и тысячекратно проклята проливавшими её женщинами.

— Выходит, если б ты укоротил на голову баронское семейство Шарто…

— То весьма вскоре где-нибудь в глуши обязательно поймал бы спиной что-нибудь острое и белооперённое, — хмуро продолжил Ридд. — Причём, принятые ярлом меры получили бы полную поддержку и одобрение любого в нашем королевстве. Твой папенька всё здорово рассчитал.

Эльфийка снова прильнула к своему другу. Доверчиво обмякла, растеклась на плече, лишь часто-часто роняла на его шею что-то горячее и мокрое.

— Я, конечно, догадывалась, какая же мерзость эта политика — но однажды вдруг ощутить всё это на своей собственной шкурке? Клянусь вечным Лесом, это уже чересчур. Неужели в подлунном мире нет ничего чистого?

Что-то неясное пронеслось в голове, будоража и щекоча вображение. Хотя возможно, то просто шевельнулась дриада, наслаждаясь и страдая одновременно? Мир мягко покачивался вокруг… ах нет, то Ридд просто баюкал на руках одну маленькую и отчаянную, заблудившуюся в жизни девчонку.

— А мы с тобой? — стоило признать, слова эти хоть и родились в глубине души, но всё же нелегко далось парню это почти признание в нежной страсти. И какой же дурак придумал, будто романтика это прекрасно?

Нет, дорогие мои и не очень — куда более правы те, кто рифмовал любофф и крофф…

— Ридди, — горячо зашептала встрепенувшаяся Эльфийка. И хотя голос её странно прерывался словно горячечный бред безумной, странная дрожь пробрала парня с такой силой, что бедная Флора отчётливо ойкнула.

— Ридди, милый — я не знаю, что с нами будет завтра, и как папик отплатит за разрушенные планы. Но подари мне хотя бы немного счастья, чтоб не так было скучно в аду, который весьма вскорости несомненно нас ждёт.

И хотя всё существо Ридда рвалось ответить да самым милым и нетерпеливым образом, он ещё кое-как держался.

— Но… но ведь ты принцесса — причём и по папеньке, и вроде как по маменьке.

Уму непостижимо! Из сбившейся в нечто милое и очаровательное шелковистой гривки уже сияли лукавством весенние глаза.

— А разве ты не мечтал когда-нибудь разложить настоящую принцессу? Или как вы, мужчины, там говорите меж собой?

— Можно подумать, ты всю жизнь только и мечтала — где-нибудь в паутине, с бродягой человеческого роду-племени…

Ридд огляделся, будто в этой темени мог разглядеть что-нибудь. А колдовать сейчас что-то не тянуло. Однако память услужливо подсказывала каждый поворот и каждый закоулок. Даже предупредила услужливо про вон ту чуть не по уровню сделанную ступеньку — переступившие через неё ноги несли своего обладателя легко и быстро, как на крыльях. Да и ноги ли? Право, сама судьба сейчас несла своего баловня по воздушным замкам мечты, а в объятиях нежилась самая лучшая и единственная во всех мирах женщина.

И всё-таки, уже возле прохода в верхний коридор с опочивальнями, куда самому Ридду в своё время было строго-настрого запрещено, Меана самую чуточку — еле заметно напряглась. Хотя и вовсе не по той причине, как подумал бы размечтавшийся любитель клубнички.

Остановившийся здесь парень чуть пренебрежительно ухмыльнулся, заслышав слегка запоздалое сообщение насчёт того, что король желал бы прикупить за любую цену кувшинчик хорошего портвейна. Что ж, перед предстоящей коронацией некие слова обретают совсем иной смысл?

— Пусть кошка царапнула больно, зато и ластится теперь — всё по классике… Будет ему, будет кувшинчик вина — и даже чуток побольше. А вот насчёт второго, — Ридд на миг задумался, а там и коварная Меана нашла его замолчавшим губам куда более милое сейчас занятие. — Уй, какая ж ты сладкая и горячая! Таинство касаемо волшебных свойств родового вина всегда передавалось от отца к сыну, так что тут мне ничего не известно. Но думается отчего-то, что как-нибудь всё утрясётся?