Золотой Лис. 1-2 часть

Он всё вздыхал и причитал, перхал и искал, этакий благообразный и степенный старичок. Невысокий, с коротко стриженой сединой и с той размеренностью движений, которая неизменно выдаёт специалиста во всяком деле. Но самому парню он отчего-то до нервного смеха напоминал этакую чистенькую белую крыску, каковую можно легко сыскать в лаборатории алхимика или башне волшебника — если такую рассматривать на ярком свету, то сквозь белоснежную шерстку немного просвечивает розовым.

На самом-то деле этот милейший дедушка одним только своим присутствием наводил дрожь даже на человека с крепкими нервами. Ибо оказывался он никем иным, как палачом его милости барона, сейчас орудующим в своих закромах…

— Вот укладываю я намедни на дыбу рябого Заньку, что на королевском тракте шалил — а он, баловник, мало того, что в штаны раньше времени нагадил, струмент запачкал, так ещё и ногой лягнул! Ну никакого почтения к старшим, — сокрушённо вздохнул старичок, и вернул открытую было шкатулочку на прежнее место — на полку возле целого ряда ровненько и любовно разложенных щипцов для пальцев.

Нет, находился сейчас Ридд в навевающих подспудный страх застенках не в качестве почётного гостя барона. И уж ясное дело, не по собственной прихоти. Но коль написано в списке ингредиентов — ноготь с ноги повешенного — то будь добр, разыщи. Спасибо пейсастому аптекарю Моське, у которого Ридд обычно затоваривался травами и компонентами, неприметно вручённая тому серебрушка благотворно повлияла на соображение и принудила вспомнить, что вот эта и вон та самая экзотика из списка наверняка сыщутся у старого палача, собиравшего на память кое-что о своих клиентах и любившего вечерами, за чашей дешёвого вина перебирать и рассматривать свою коллекцию…

— Нет, я этого Хвеську таки точно за срамное место подвешу! — ругнулся дед на своего глупого подпалачика и даже сокрушённо всплеснул сухонькими руками. — Ну как можно крючья для вытягивания жил класть на полку рядом с ножами для мякоти?

И такое негодование, такое искреннее недоумение послышалось в голосе болеющего за своё дело палача, что в другое время Ридд даже и посочувствовал бы. Однако дедуган наконец нашёл плоский ящичек с пузырьками и коробочками и принялся его перебирать, подслеповато всматриваясь в надписанные аккуратным почерком примечания.

— Ага, вот ногти, — и Ридд не без брезгливости, аптекарским пинцетом перенёс в свой бумазейный пакетик несколько грязных, кривовато-мутных обрезков.

— Так, а вот и кровь преступниц, — палач оглянулся на заказчика, весьма убедительно сверкнувшего при входе золотым с небесной просинью перстнем, а сам ладонью любовно поглаживал своё жуткое хранилище. — Тебе как, мастер Ридд, помоложе или постарше? Тут у меня тоже подборочка богатая, сорок лет неустанными бдениями собирал! Такого ты и в Храме не сыщешь…

Парень прикинул так и этак, и хмыкнул в затруднении. Не настолько уж он хорошо в этих делах разбирался. Ну не успела мать выучить своим ведьминским и травническим делам сына! Кое-что так, случайно углядел, до кой-чего сам додумался. Но больше всего сведений он почерпнул из случайно купленного на пути в здешние края потрёпанного томика Генриха Инститориса — у матери был точно такой же. Самая прелесть-то оказывалась в том, что солидный учёный фолиант, изобличавший ведьм и их методы, неведомыми переписчиками оказался сделан так, что наложив на текст стандартную матрицу Леже (пластинка с отверстиями в определённых местах), оказывалось возможным на каждой странице прочесть текст наговора, рецепт зелья или даже описание ведовского ритуала.

Правда, половина там оказывалась бесполезной для Ридда — ввиду его почти полного неумения работать с магическими материями…

— Давай помоложе — нужно зелье усиленного воздействия, — с важной миной ответил пораскинувший мозгами парень.

Недрогнувшая стариковская рука вложила в молодую ладонь пузырёк толстого мутноватого стекла, на донышке которого пересыпалась словно рыжая пыль. А сам палач отодвинулся и с непонятной улыбкой на сухих губах следил, как в руке необычного, облечённого баронским доверием заказчика пузырёк сам собою разгорелся зловещим багровым сиянием, в котором вдруг всплыла зелёная искорка…

— Нет, деда, ты точно сбрендил со своей работой — это ж кровь девственницы! — шумнул Ридд на обескураженного палача. — Хочешь, чтоб на один только такой запах мертвяки со всего царства мрака сбежались?

Дедуган досадливо хлопнул себя по лбу и меленько закивал, сетуя, что и в самом деле не того выходит — это и впрямь кровь девки, что много лет назад из ревности отравила увёвшую жениха соперницу такой дозой крысиного яда, что ту и хоронили даже в закрытом гробу. Настолько посинела пятнами и раздулась… он суетливо царапнул на пергаменте пометочку свинцовым, не боящимся сырости и времени карандашом, а затем снова принялся перебирать эти безмолвные свидетельства страшных и зловещих преступлений.