Золотой миллиард [СИ]

Мне и в самом деле ничего не пришлось делать. Комнаты каким-то непостижимым образом убирались сами, а что оставалось, сметал этот смешной маленький робот на колесиках. Я прозвала его Васькой. Васька, похожий на наш пылесос, забавно хрюкал от радости, когда видел мусор на полу, и тихо сипел, переходя в режим ожидания.

Еду готовил другой робот, толстый, неповоротливый бочонок. Утром составляешь меню, берешь у появившегося через минут пять у входных дверей робота маленькие контейнеры, вставляешь их в кухонного уродца и — ура! — полная тарелка с чем-то приятным на вид, но всегда отдающим на вкус синтетикой.

Сташек объяснил, что несинтетическая пища здесь страшно дорога и, что хуже, редка, не всегда доступна даже для Элиты, потому приходилось довольствоваться вот этой малосъедобной дрянью. Впрочем, кому я рассказываю, ты и сама это знаешь.

Поначалу было интересно. Столько кнопочек, столько новых возможностей. И этот смешной Васька, что ездит за тобой, как привязанный, мусор ищет. Но весело было день, два, три, неделю… через месяц я устала, и началась безумная скука.

Сташек все обещал показать город, когда освободится, но время шло, а работы у мужа меньше не становилось. Целыми днями он пропадал вне дома, а я со вздохом смотрела в голограммы, наблюдая за яркой городской жизнью. Но и этого было мало. Хотелось простого человеческого общения. А общения не было. Совсем.

Я даже начала специально бросать на пол мусор, чтобы активировать „Ваську“. Пыталась было поговорить с Сташеком, намекнуть, что неплохо было бы выйти из дома, завести знакомства, но тот все отмахивался. Мол, девяносто девять и девять десятых процентов жителей мегаполиса тупые донельзя, а этот ноль один процент занят и недосягаем. Доступ к ним только по большому знакомству… вот Сташек слегка освободится и возьмет меня на деловой ужин, там и познакомлюсь. А до этого из квартиры ни ногой. Потому что опасно. Хотя… что тут может быть опасного?

Я слушалась, хоть слушалась неохотно, и медленно сдыхала в этой большой, чистой квартире от скуки и одиночества.

Ночью прижималась к Сташеку и водила пальцами по мерцающей в полумраке татуировке на его шее. Вшитый под кожу, казавшийся живым узор металла завораживал.

— У наших детей тоже когда-нибудь будет, — пообещал однажды Сташек. — Это значит, что мы элита.

— Элита?

— Высшая каста. Люди с повышенным уровнем интеллекта. Мы те, кто производит. Те, кто продвигает прогресс. Остальные — только потребляют и идут за нами. Мы полностью свободны… и только так мы можем творить.

— Тогда почему ты женился на мне? — устала я от Сташкиного пафоса. — Может, я тебя не достойна…

— Не думай об этом, я знаю, что делаю… — усмехнулся Сташек, целуя меня за ухом, в то место, куда в день свадьбы был встроен крохотный чип. — Мы не терпим случайностей. Эта маленькая игрушка постепенно изменит твой организм… и ты будешь готова родить нашего ребенка.

— Я стану умнее?

— Тебе не обязательно быть умнее. Все, что от тебя требуется — подарить жизнь нашему сыну.

Он сказал это так холодно, так спокойно, наверное, таким же тоном он отдавал приказы в своей проклятой лаборатории. Я не была лабораторией или подопытной мышкой, я была его женой. Так почему же мне так холодно?.. Но все сомнения растворялись в его объятиях. Сташек умел успокаивать… когда хотел.

Утро у нас начиналось всегда одинаково. Общий завтрак в этой надоевшей мне серой столовой, за которым Сташек говорил о научных разработках, сыпал умными терминами, хвастался удачным открытием какой-то там фиговины или получением очередного гранта. И все это перемежалось с хрюканьем Васьки, что радостно ездил под слишком огромным для нас двоих столом и подбирал крошки.

Я сидела молча и слушала. Кажется, Сташек что-то говорил о новом питании, которое „крайне дешево в производстве“. И о добровольцах, что „участвовали в тестировании“.

— Я могу попробовать, — тихо намекнула я.

Ведь наверняка то тестирование проводится вне нашей квартиры, а, значит, у меня будет возможность выйти из дома и пообщаться с кем-то помимо холодных молчаливых роботов.

— Даже не думай, — отрезал Сташек. — За это им деньги платят, и неплохие. Тому, с нижнего уровня, на неделю нормальной жизни хватает. Хочешь отнять у людей кусок хлеба только из-за скуки?

— Не хочу, — засовестилась я.

Уговаривать Сташек тоже умел, а у меня не было сил ему отказать.

Утро следующего дня встретило противным пиканьем. Возникшее на экране чужое лицо холодно объяснило, чтобы мужа я сегодня домой не ждала, мол, непредвиденные обстоятельства.

Голограмма послушно показала, что это были за „непредвиденные обстоятельства“ — здание научно-исследовательского центра, где работал мой муж, окружила злая разношерстная толпа. Люди летали вокруг многоуровневого небоскреба на гравициклах, пускали в него шумовые ракеты, орали, что никого живым из центра не выпустят.

— Что это? — прошептала я и как будто в ответ на мой вопрос кто-то зазвонил в дверь.