Золотой мост

– Я постараюсь. Ах да, вот еще что. Он очень недоверчив. Если вы все время будете стоять на мосту, это может выглядеть как засада. Он о чем-то таком упоминал, а, как тебе известно, со шпагой он управляется превосходно. То есть будет лучше, если вы сможете организовать как-нибудь… так, чтобы не возникло никаких подозрений, пока все не произойдет.

– Не беспокойся, мы будем ждать где-нибудь в незаметном месте на левом берегу. Отвлеки его, когда вы окажетесь на середине моста. И пока он поймет, что происходит, все уже будет позади.

Я кивнула.

– Договорились.

Душу терзал еще один вопрос, уже давно меня занимавший.

– А кто гарантирует, что мы с Себастьяно действительно окажемся в будущем в одно время и в одном месте? Когда возвращаешься в полнолуние, попадаешь точно в тот момент, откуда отправлялся. Но ведь мы перемещались в прошлое в разные дни!

Я с ужасом представила себе, что его может выбросить в одной точке отправления, а меня в другой. И после этого мы, возможно, никогда больше не найдем друг друга, потому что этому будут препятствовать какие-нибудь странные, мне до сих пор неизвестные законы перемещения во времени.

– Об этом можешь не волноваться, – успокоил меня Гастон. – Такие ситуации у нас возникали довольно часто. Вы абсолютно точно возвратитесь вместе, это можно устроить.

– Это правда? – уточнила я. – Я могу на тебя положиться?

– Стопроцентно. Все будет хорошо.

Я облегченно вздохнула. Теперь мы обсудили действительно все.

* * *

Расставшись с Гастоном, я отправилась прощаться с Филиппом. Но его не было дома, как сообщил пожилой господин, открывший дверь на мой стук. В нем легко узнавался отец Филиппа, потому что они были очень похожи.

– Не могли бы вы ему от меня кое-что передать? – попросила я.

– Конечно, – он дружелюбно рассматривал меня. – И какое же послание я должен передать?

– Что я очень благодарна ему за все, что он для меня сделал.

– И кто же его благодарит?

– Анна. Меня зовут Анна.

– Я все ему передам, дитя мое.

За его спиной в открытую дверь я увидела портняжную мастерскую. Большой стол для раскроя, в глубине – полки, полные тканей в рулонах, несколько деревянных манекенов, а на стене много больших эскизов модной одежды. Я узнала платье на одном из них – Сесиль надела его на прием у маркизы де Рамбуйе. Очевидно, Филипп был не только ее большим поклонником, но и личным кутюрье.

С тяжелым сердцем я двинулась дальше. Будут ли эти оба когда-нибудь вместе? Для этого, видимо, нужно, чтобы Сесиль оставила тайные игры со своим бывшим, а для этого, в свою очередь, требовалось, чтобы ей стали регулярно поступать деньги из какого-то другого источника. Я искренне желала ей, чтобы это удалось, потому что они с Филиппом достойны всяческого счастья. За такой короткий срок я очень привязалась к ним. И мучительно было думать, что завтра я окажусь уже очень далеко, а они к этому времени уже несколько сотен лет как умрут и рассыплются в прах.

– Ты слишком много об этом думаешь, – сказал мне как-то Себастьяно. – Тебе нужно научиться такие вещи не замечать.

Я много раз пыталась, но это стоило мне больших усилий. Иногда я использовала одну уловку: представляла себе, что прошлое и будущее существуют подобно параллельным мирам и отделены друг от друга только порталами. Это помогало. По крайней мере иногда, и теперь тоже.

Но, когда я наконец вернулась во дворец де Шеврез и встретила в гостиной Мари, у меня опять комок к горлу подступил. Насколько хватало сил, я старалась не подавать виду и чудесно провела с ней день. Мы поиграли в карты, вместе пообедали, примерили новые платья и съездили в карете в одну шикарную ювелирную лавку, так как она хотела что-то там заказать. Когда мы вернулись, к нам присоединился дед Анри. Мы поужинали, обсуждая званый вечер у короля, что должен был состояться в Лувре на следующей неделе, – большой бал-маскарад, куда съедутся все обладатели чинов и громких фамилий, сливки парижского общества.

– Это станет событием года! – сияя глазами, сказала Мари. – В Лувре все балы незабываемы! Ты будешь в восторге, Анна!

Я предпочла умолчать о том, что, к сожалению, не смогу поехать на этот бал, и сделала вид, будто уже сейчас радуюсь как сумасшедшая.

Вскоре после этого дед Анри, устав, удалился в свои покои. Я особенно сердечно пожелала ему спокойной ночи, – еще больше чувств проявлять было нельзя, это могло показаться подозрительным, – и еще на какое-то время осталась в гостиной с Мари. Она листала книгу, которую принесла из своей богатой библиотеки. Больше всего она любила путевые заметки, они ее особенно увлекали. Она поделилась со мной, что далеко не всеми авторами довольна. Некоторые сильно преувеличивают факты в своих фантазиях, сказала она. Или на много страниц растягивают всякую скучную ерунду, и, читая, приходится прилагать усилия, чтобы не заснуть.

Когда я спонтанно предложила ей взять и написать книгу самой, она посмотрела на меня с недоумением, но потом задумчиво кивнула.