Золотой пергамент

– Ладно, – Юан изобразил смирение и остался рядом с солдатами, которые, напротив, были очень довольны такой, сравнительно безопасной участью. – Осторожнее там.

– Не боись! – грянул Балиан и, обнажив меч, со всех ног понесся вперед.

Пешее войско сопровождала конница, несшая факелы, и в их свете можно было разглядеть, как им навстречу несся огромный рой – солдаты Галикарнаса с громким ревом бросились завоевывать близлежащие местности. Темнота их решительно не беспокоила, хотя и их сопровождали люди с факелами. Розетте, вместе с другими наблюдающей за сражением из лагеря, открылось красивое зрелище: сотни огоньков плыли навстречу друг другу. Но внизу никто не думал о красоте действий – каждый стремился сокрушить врага и выжить.

Балиан и Кристиан не жалели сил, направо и налево сражая солдат Галикарнаса. Братья были действительно ценным приобретением для короля Роланда – в отличие от обычных солдат они умели не только бить, но и хорошо уворачиваться, порой хитрить, изображая отступление и, самое главное, сохранять хладнокровие и делать все это в условиях кровопролитной битвы, когда вокруг сновали не только враги, но и друзья, по которым попадать не следовало.

Но и противники были не лыком шиты. Падая на землю, они вновь поднимались, из последних сил метали мечи и кинжалы, а иногда не брезговали лежащими у ног камнями, и солдатам Роланда сильно доставалось этими булыжниками. Они не могли последовать примеру врагов, и не только из-за гордости – почти все солдаты Асбелии были в доспехах, и склоняться лишний раз было опасно. А вот среди людей Сигфрида встречалось и много обычных оборванцев.

Балиан забыл обо всем на свете, раскидывая врагов. Его меч очень быстро обагрился кровью, но он этого не видел и не хотел видеть. Он отдавал себе отчет в том, что это война, и тут не до показательности. Он уже получил несколько ударов, в том числе и злополучным камнем, но, к счастью, серьезных повреждений это ему не причинило. Зато Кристиан куда-то исчез. Балиану очень хотелось оглядеться и найти его, однако многочисленные противники ему этого не позволяли.

Солдаты Галикарнаса очень быстро приметили ретивого юношу в яркой одежде, не по возрасту хорошо владеющего мечом и, обступив его со всех сторон, принялись медленно оттеснять в сторону, туда, куда не падал свет факелов. Балиану и впрямь было много тяжелее сражаться в таких условиях, но он, конечно, и не думал отступать. И вскоре понял, что совершил ошибку, подумав, что сборище воинов Галикарнаса – и в доспехах, и без, – хочет просто загнать его в темноту, думая, что это его слабое место (он совсем забыл, что это жители Дилана и им неизвестно о том, что он привык биться исключительно при свете дня). Солдаты если и думали о темноте, то уж точно она не была приоритетным условием. Они оттесняли его для того, чтобы, во-первых, отрезать от людей Асбелии, а, во-вторых, загнать в угол, где поджидали более робкие, но и более кровожадные люди.

Балиан понял это слишком поздно и слегка запаниковал, со всей возможной скоростью уворачиваясь от многочисленных лезвий, сыпавшихся на него со всех сторон. Они больно царапали кожу, и этого нельзя было избежать – уж лучше так, чем быть пронзенным насквозь. Балиан вновь и вновь взмахивал мечом, выбивая оружия из рук, попадая по рукам и по плечам. Несколько человек упали, кто-то был ранен, но их все равно было слишком много. Никто не смог бы выстоять долго против такой толпы. Умом Балиан это понимал, но упрямство заставляло его не сдаваться. «Еще чего!» – думал он, поражая противников неожиданными атаками.

Но это не могло продолжаться вечно. Балиан почувствовал, что ему просто необходим небольшой перерыв, хотя бы несколько секунд – а, значит, сражаться в полную силу он уже не мог. Оставалось только…

Внезапно тьму прорезали яркие лучи света. Балиан инстинктивно отшатнулся, заслонив глаза – и вовремя. Кожу будто обожгло пламенем, и даже кончики волос, кажется, слегка подпалились. Зато окружавшие его солдаты все, как один, без сознания упали на землю.

Балиан посмотрел в сторону. Там с независимым видом сидел на камне Кристиан. Он опирался на огромный Ключ.

– Сдурел?! – возмутился Балиан. – Ты чуть меня не задел! Кристиан улыбнулся.

– В следующий раз не будешь брать на себя слишком много.

Балиан возмущенно фыркнул и, развернувшись, понесся обратно к схлестнувшимся в смертельной схватке войскам. Кристиан же, не мудрствуя лукаво, приметил склон, на который вполне можно было забраться, и направился туда – не пропадать же зря силе Ключа.

Пока происходили все эти события, Юан, оставшийся с солдатами неподалеку от лагеря, потихоньку улизнул. Это было несложно – все напрягали глаза, пытаясь разглядеть поле боя, поэтому отлучки маленького мальчика никто не заметил. Собственно говоря, на него вообще почти не обращали внимания – как правило, демонстративно, так как считали, что ему здесь не место.