Золотой песок времени

Я накрыл ее руку ладонью. Девушка не отстранилась. Я потянулся поцеловать ее, мне показалось, что не возразила бы, но тут у нее зазвонил телефон. Очарование момента оказалось разрушено. Катя словно стряхнула ослепление, отодвинулась от меня и полезла в сумочку.

— Подъезжаю, — бросила она. — Скоро буду. — И, не слушая дальнейших вопросов, дала отбой.

Такси уже въехало в городок. Мы мчались окраинами. Двухэтажные бараки из черных бревен сменялись щегольскими многоэтажками. Проплыла изящная колокольня. На центральной улице, словно на Елисейских Полях, деревья были изукрашены лампочками.

— На следующем светофоре налево, — обратилась моя спутница к водителю.

— Я знаю, — меланхолически откликнулся он.

— Может, надо было Настю в городскую больницу отвезти? — задумчиво вопросила Катя.

— Дело сделано, — отрезал я. И вдруг, неожиданно даже для себя самого, предложил: — Навестим ее завтра?

— Завтра? — удивилась девушка и воскликнула с деланым энтузиазмом: — Конечно, навестим! — Я не понял, была ли тут игра в расчете на уши шофера или, напротив, вдруг возникшее реальное намерение. Она глянула в окно и сказала водителю: — Следующий поворот во двор.

Сердце у меня сжалось: сейчас она исчезнет, и мне придется тащиться на унылую дачу, которая уже потеряла для меня всякое очарование.

Такси остановилось у подъезда серой стандартной девятиэтажки. Екатерина полезла в сумочку, но я достал портмоне и спросил шофера:

— Сколько с нас?

— По специальному новогоднему тарифу — тысяча.

— Может, поедешь дальше, этим же такси? — шепотом, чтоб не слышал шофер, спросила меня девушка.

— Я выйду здесь, — так же тихо ответствовал я и протянул водителю тысячную купюру, добавив сто рублей. — С Новым годом!

— Спасибо, вы нас очень-очень выручили, — сказала Катя. И спросила участливо: — Где ж вы-то сами будете Новый год встречать?

— А-а, — махнул рукой водила, — мы договаривались со Стаканычем безалкогольного шампанского выпить, да мне не очень-то и хотелось. Выпью один, домой позвоню. У меня все равно на час вызов.

Вылезая из машины, я посмотрел на часы. Без четверти.

Дверцы захлопнулись, авто рвануло по неразъезженному снегу, и мы остались вдвоем.

В девятиэтажке и других, точно таких же домах вокруг светились, казалось, все без исключения окна. Доносилось веселое ликование телевизора.

— Извини, — сказала Катя, покусывая губу. — Я никак не могу привести тебя с собой.

— Мы еще встретимся, — ответил я.

— Хорошо.

— Давай и вправду завтра у малышки. Я действительно собираюсь ее навестить.

— Я тоже.

— Я запишу твой телефон.

— Конечно.

Она продиктовала номер, я вбил его в мобильник и тут же позвонил ей, чтобы мои десять цифр отпечатались в ее аппарате.

— Запиши, — улыбнулся я, — что я — Максим Березин, отец твоего ребенка.

Она никак не прокомментировала мою шутку.

— Ну пока, — она протянула мне руку.

Я взял ее руку в свою, и тут меня как прорвало. Наверно, от отчаяния, что мы расстаемся.

— Подожди! Послушай! Ведь тебе не хочется уходить! И я не хочу, чтобы ты уходила! Останься, встретим Новый год вместе. Прямо здесь! У меня есть шампанское. Ты же знаешь: как встретишь Новый год, так его и проведешь! А я хочу… Я хочу провести его с тобой!

В ее лице что-то дрогнуло. Мне показалось, что она вот-вот согласится, но тут хлопнула дверь подъезда, и на мороз вылетел двухметровый шкаф в пиджаке, галстуке и в тапочках.

— Ты че тут делаешь?! — немедленно потянул он на меня. И тут же гаркнул Екатерине: — Ты кого это привела?! Проститутка!

Я оценил диспозицию и тихо бросил верзиле:

— Полегче с дамой.

— Ты!.. — кинулся он на меня. — Ты меня еще учить будешь?!

— Костя, Костя! — уцепилась за его плечо Катя. — Не надо!

Но мужик легко стряхнул ее руку и, матерно ворча, стал наступать на меня, пытаясь схватить за грудки. Я легко отвел его руку. Он неуклюже замахнулся и — самбо, самбо, самозащита без оружия — тут же пропустил мой удар в нос.

— Ой-ей-ей! — он схватился обеими руками за лицо. По его небойцовской реакции я понял, что он уже успел изрядно поднабраться и еще — что он трус.

Катя растерянно глянула на меня.

— Поздравляю, — холодно молвил я. — Достойный выбор.

— Не все так просто, — тихо возразила она. И совсем шепотом добавила: — За любовь надо уметь бороться. — И мягко обратилась к своему плачущему шкафу: — Пойдем, Костя, в дом. До Нового года пять минут.

Я не стал ждать, пока она уведет своего охламона, развернулся и ушел.

На душе было тоскливо.

На улице я слышал, как синхронно бьют куранты во всех квартирах, как все орут «Ура!» и «С Новым годом!», как хлопают пробки шампанского. А я брел по заснеженной улице и думал: «Вот именно, как встретишь — так и проведешь». Но больше всего мне почему-то было жалко не себя и не Новый год, а мою девушку. Катю.

…Остаток новогодней ночи я провел в баре «Двойная доза» городка Щ. Ехать к друзьям на дачу решительно не хотелось.

Пускать внутрь заведения меня не желали: «Мест нет!» — «Я посижу у стойки!»