Золотой пленник

После недолгого молчания Питер позвал:

— Спирос!

— Ну?

— А как ты думаешь, что делал среди разбойников наш капитан?

— Наверное, он их покрывал и получал за это деньги.

— Возле города должны были начаться посты...

— Ну вот, а он эти посты, наверное, снимал, чтобы карсаматам было сподручнее грабить.

— Спирос, — снова обратился Питер через какое то время.

— Ну? — Спирос зевнул. — Чего тебе?

— А мне жалко, что наш капитан преступник... Он мне нравится, хорошо нас обучает, а еще Гудьиру ногой наддал.

— Да уж, наддал так наддал. Ладно, давай спать.

59

Через три дня отсутствия капитан появился, заметно приободрив не только лейтенанта Горна, но и всю роту вместе с сержантом Уэйтом.

Играл радость и Гудьир. За три дня он оправился от травмы, однако под обоими глазами носил, словно ордена, огромные лиловые фингалы.

Под руководством капитана рота отработала до обеда все те же приевшиеся упражнения, однако теперь с куда большим рвением.

— Когда Рафтеру серебро понесешь? — спросил У Спироса Крафт во время обеда.

Тот прожевал кашу, почесал в затылке и сказал:

— Думаю, сегодня вечерком. Завтра истекает срок расплаты, поэтому если сегодня подмазать мерзавца, возможно, он согласится на новую отсрочку.

— Давай сходи к нему — давно пора подмазать, а то я уже побаиваюсь, молодцы Рафтера так глазами зыркают. будто только и ждут случая побить, — пожаловался Густав.

— Ничего, отмажу, я везучий.

День прошел недаром, капитан фон Крисп делал нужные замечания, швырял, для проверки твердости строя, мешок с шерстью, устав бросать сам, приказал продолжать лейтенанту Горну, а когда и тот упарился — сержанту Уэйту.

Тяжелый мешок со свалявшейся шерстью бил крепко, и если кто плохо держал в руках рогатку, то мог и упасть, а уж защитников с их щитами сшибали и того чаше. Эта игра всем понравилась, вызывая азарт. Теперь уже все без исключения смотрели на капитана преданно, как собаки.

В завершение занятий капитан всех похвалил и сказал, что с завтрашнего дня у него будет еще две роты новичков, однако Первая рота будет играть роль показательной.

— Так что не подводите меня, завтра вы должны показать вовсе неумелым людям, что такое настоящий строй пехотинцев.

Перед ужином Спирос побежал к Рафтеру — отдать серебряную пряжку и вести разговор об отсрочке.

К ужину его не дождались и, чтобы возвратить чашку, которые выдавались по счету, переложили кашу на чистый обрезок доски и прикрыли сухой травой. Крафт и Питер пошли искать товарища, ориентируясь на складские палатки.

Уже смеркалось, но в лагере было многолюдно. Кто-то шел попить воды, кто-то по нужде — к яме.

— Вон он, — сказал Крафт, хватая Питера за локоть. — Видишь?

— Да.

Спирос полз вдоль вала, преодолев шагов пятьдесят от складских палаток, видимо, били его под их прикрытием.

Люди Рафтера как ни в чем не бывало сидели вокруг небольшого очага, готовя для себя особое угощение.

— Давай обойдем, напрямую нельзя, заметят, — сказал Крафт. Они вернулись и уже вдоль вала быстрым шагом добрались до Спироса.

Питер бросился к товарищу, но Крафт его придержал:

— Погоди, нужно проверить, целы ли кости.

Питер посторонился, внимательно наблюдая за тем, как осторожно ощупывает Крафт руки и ноги Спироса, осматривает разбитое в кровь лицо.

— Ну что?

— Вроде все цело, но, возможно, ребра поломали, это сразу не определишь.

Крафт приподнял на Спиросе рубашку, все тело бедняги было в кровоподтеках.

— Крепко отделали, сволочи. Ну давай, помоги поднять.

— А он нас слышит?

— Не думаю, ему ведь и по голове досталось.

Спироса подняли и, держа под руки, повели, голова его болталась, но он пытался переставлять ноги самостоятельно.

Стараясь держаться подальше от людей и пройти незаметно, Крафт с Питером дотащили раненого до шатра и внесли внутрь. Едва его уложили на тюфяк и прикрыли циновкой, вокруг собралась почти вся рота — хотели узнать, что случилось.

— Ничего страшного, упал, малость зашибся, со всяким может случиться, — пояснил Крафт. — Идите отсюда, дайте отлежаться человеку.

Питер сбегал к бочке и принес в свернутом из коры стаканчике воду. Спирос сумел сделать несколько глотков и болезненно сморщился.

— Нутро отбили, — сделал вывод Крафт. — Лишь бы кровотечения не было.

— А то что? — спросил Питер.

— А то — все.

Раненый что-то прошептал.

— Чего? Как ты себя чувствуешь, что болит?

— Жить буду... Мне теперь посчитаться надо... с ними.

— Это ты правильно сказал, посчитаться надо. За что били — сказали?

— Рафтер говорил... мы теперь... двадцать рилли ему... должны... Иначе, говорит... забьем всех...

— Эй, а меня-то за что! — взвизгнул Густав. — Где ж я такие деньги взять могу?

— Успокойся, не будем мы им платить, — сказал Крафт.

— Как не будем? А ну как убьют? А мне еще на хутор нужно возвратиться — там родственники без меня скот делят!

— А жену не боишься, что поделят? — криво усмехнулся Крафт.

— Жена что! Обыкновенная баба, ее не убудет. А калтинские коровки по два золотых за голову идут! Э-эх-х! — Густав всхлипнул, но вдруг взбодрился. — Эй, Крафт, я съем пайку Спироса? Ему не нужно, он, может, до утра не доживет...