Золотой Рыбк

Были и страсти, и увлечения, которые считал любовью. Даже женился. Через

пару лет понял, что любовь все-таки есть. И она может созреть из увлеченности

на базе долгого сожительства. А может и не созреть. Жена может и любила, или

иллюзию искренних чувств давала, но Павел был счастлив. По крайней мере,

очень доволен.

Может это и звучит очень и приземлено, но главное для Павла - был стабильный

секс. Это было реально важно. Вроде как и смысл жизни обрел. Подобно царю

зверей, окучивал своих львиц и следил за тем, чтобы другие львы не мешали.

Читал не много, раз в год-другой, когда и делать-то было совсем нечего, брал

где-нибудь детективчик, за пару дней запоем прочитывал. И все. На год – другой

попускало. В принципе что еще могут такого интересного рассказать писатели

человеку, которому пришлось познать достаточно для жизни и свой мир мужчины

и миры нескольких женщин.

Но неожиданно Павел обратил внимание, что ярко-синее небо и палящее солнце

уже перестали в нем возбуждать радость. Даже, наверно слишком перегорел

огонь возбужденности в юности, и ясная погода стала скучноватой.

Ярко белые облака периодически радовали необычностью форм. Но сказать, что

наблюдая их, Павел медитировал, и прояснял свой разум, как пишут изредка в

книжках, так нет.

А вот туманы стали увлекать и завораживать. Неожиданно и захватывающе.

Пару лет назад, была необходимость по работе заезжать в соседний городок.

Павел выезжал пораньше, чтобы быстро выполнив заказ, успеть вернуться на

электричке до обеда. Просто с одиннадцати до четырех оттуда уехать можно было

только на такси или на очень редкой попутке.

И так получалось, что Павел после работы шел к вокзалу в тумане практически

каждый раз.

Узкие улочки. Длинные заборы вдоль дороги. Редкие деревья. И то сгущающийся

- то проясняющийся туман.

Не с первого раза, но достаточно скоро, Павел стал осознавать, что эти

путешествия в тумане стали в его душе возбуждать необычные ощущения. И

заряд каких-то сил наполнял все тело и негатив как будто вытекал во время

таких прогулок.

В кино туман также смотрелся таинственно и завораживающе. Здесь и почти

мистическое появление из тумана, и полускрытая дымкой обстановка, в которой

можно допредставлять себе Бог знает что. Да и тупо экономия киношников на

реквизите и нормальном освещении, но эффектная и часто удачная.

Павел стал воспринимать себя как эстета, когда, увидев туман, бросал дела и

отправлялся бродить в сырой дымке. Не особо осознавая, что ищет, окунался в

туманы как в приключение с поиском чего-то мистического.

Очень нравился вечерний смок. Да, не очень экологичный, но согревающий в

сердце некое вдохновение и опьяненность как у художника. А утренняя дымка.

Рано - рано утром когда идешь в бодрящей мягкой сырости, просто чудо, а не

существование.

Вроде бы и простоватое хобби - любование туманами. И, как у подростка, тайный

шалаш, в котором, как в выдуманном мире, скрываешься от будней. Но не все так

просто оказывается.

Первое, что вспоминается - это тот необычный звук. Подобное раньше не слышал

никогда. Это нечто напоминающее звучание громадной, тяжеленной цепи,

которую медленно тащат по камням. Притом было странное ощущение того, что

звук доносится совсем рядом.

Первый же раз, когда услышал это тяжелое волочение, Павел сидел на лавочке в

парке с довольной улыбкой, получая удовольствие от свежести утренних клубов

тумана.

Может переливчатый затяжной грохот - был галюном, звучал внутри Павла. Или

же это было странным образом донесшееся эхо от производства какого-то завода,

но услышав тот звук, Павел как будто немного встряхнулся и приоткрыл глаза. А

не хватит ли проживать жизнь только в удовольствии и похоти. Может для него,

Павла, найдется некий интерес?

В тот день вход в туман был инфантильного подростка, а выход - уже юноши с

горящим взглядом. Жаль, конечно, что это произошло не лет десять назад. А то,

может чего бы к тридцати и достичь. Но лучше поздно, чем никогда.

Трудно припомнить, что было первым - появление картинок из тумана, или

приход серого кота. Может и была разница во времени между этими событиями,

но не очень-то и большая.

Кот был достаточно важным, в меру упитанным, и очень красивым. Павел

впервые его заметил слева от себя на лавочке после прогулок по вечернему

туману. В такое время он любил посидеть на чуть влажноватой лавочке на

подстилке, прихваченной из дому, чуть откинув голову назад и медленно

-медленно вдыхая сырой воздух. Переливы тумана показывали пухлые образы,

как кучевые облака летом, но не такие контрастные. Зато в них можно много чего

сказочного напредставлять.

Кота для себя Павел стал называть Серым - по цвету шерстки. Приходил и уходил

пушистый гость беззвучно. Изредка поглядывал на Павла, но чаще также

всматривался в туман, или с причмокиванием облизывался.

Точно, для чего-то кот выбрал Павла. Ну просто уверенность в таком деле была

однозначно. Не могло быть совпадением, что кот приходил в разные места на

лавки к Павлу просто так.

Особенно это чувствовалось когда сквозь серую мряку тумана, Павел стал видеть

некие образы и странные пейзажи - то зеленые полянки у небольших холмиков,