Золотой Рыбк

беседок с деревянными скамьями и столами, поржавевшие мангалы, рядом

ручеек и вокруг раскидистые деревья, народ почему-то собрался где-то в

километре от благ сельской цивилизации. Там, где поворачивает ручей и среди

старых деревьев бесхозно лежала пара старых стволов.

Петр то, наверное, единственный пришел туда осознанно. Еще рано утром он

своим новым чутьем увидел знакомое сияние – те самые переливы, которые

отличает живительную воду от простой. И хорошо, что решил не ожидать

утреннего кофе, а пошел сразу. То было несколько участков росы на траве и кое-

где на ветках деревьев. Что интересно, тот волшебный свет-то усиливался, то

ослабевал. Был, даже, один момент, когда одна полоса сияла от одной, уже

высыхающей капли.

Впервые без жены, сам, такое наблюдал Петр. Или так раньше совпадало, или

действительно вторая половинка была нужна для распознавания особых вод, но

Петр был уверен, что это чудо он может обретать семьей.

Но роса работала и перед ним, одним.

Встреча с такой водой радовала. Он провел по влажной траве рукой, как кот

умылся сияющей влагой, и, пока внутри не начался легкий вихрь перламутровых

соков, присел на пенек дабы любоваться игрой сияния чудесных капелек росы.

Недалеко, за деревьями послышались голоса. Это были две пары с кабриолетов.

Парни напевали приятный мотивчик на иностранном языке, девушки слегка их

журили, что можно было бы и поспать подольше.

Вышли они на ту самую полянку, где Петр обнаружил волшебную росу.

Темненький не переставая мурлыкать необычный мотивчик, провел по траве

рукой, и сверху побрызгал себе на волосы рукой. Как-то изысканно получилось,

эффектно встряхнул с пальцев росу, будто это было у него ежедневное и

привычное занятие.

Светловолосый также зачерпнул с травы капли, но сначала брызнул росой на

свою подружку, а затем, умылся ею сам.

Девушка пискнула от неожиданности, но, видно, сразу же почувствовала особую

влагу, с радостью сама стала умываться волшебными капельками. Вторая с

улыбкой попробовала повторить, намочив один пальчик и проведя им под скулой.

И, не дожидаясь особого вихря ощущений, радостно хихикая, присоединилась к

подружке в сборе росы и омовении.

Минут пять они, пытаясь сохранить изящность в движении, но сильно увлекаясь

радостью прикосновения к действительно живительной влаге, омывали лицо,

руки, шею. Даже разулись и пробежали пару раз босиком.

Все равно еще оставалось немало сияющих участков. Петр любовался уже не

только переливами сияния, но и светлому изяществу девушек. Как-то все

выглядело чисто и приятно. Наверно в райских кущах такие же чистые красавицы

прогуливаются. Ну, а после того, как девушки присели на одно из бревен, точнее, на заботливо положенное покрывало, принесенное темноволосым, и тихонько

запели что-то из популярного на украинском языке, вообще ощущение Эдема

утвердилось.

В-то утро, почему-то всем постояльцам не спалось. И прогуливались они почти по

одной и той же тропинке. Короче говоря, уже на второй песне девушек в

пределах метров тридцати стояли и затаив дыхание слушали чистые голоса.

- Не припоминаешь, - вполголоса спросил светловолосый у темненького, - если

эффект сирен получается, не мы ли с тобой будем сакральным выкупом.

- Нет, насколько я помню, вообще все живы останутся.

- Ну, это если появится на горизонте герой. – улыбнулся светловолосый, - а если

он не прибудет, что тогда.

- Тогда будем держать кулаки, чтобы, все-таки, прибыл рыцарь-спаситель. Все

равно у нас других вариантов нет.

…

Павел стоял дальше всех от поющих. Но милые голоса его радовали как то

особенно, и поболе других. Остальные завороженные просто получали

эстетическое вдохновение. Но Павлу повезло. Внутри что-то стало бурлить,

сердце как-то томно забилось, как будто скрытые струнки срезонировали с чем-

то. В самой мелодии, точнее именно в этом варианте, как исполняли девушки,

чувствовалось что-то забытое, но очень родное. Вроде бы знакомая попса, но

ритм другой. От чего-то другого. Давно подзабытого.

Ах вот оно что! Да именно так можно напевать «отче наш». Да простят меня

обученные традиционным, более распространенным техникам и религиозным

ритуалам. Но, если именно в таком ритме пропеть то, что передал Иисус, притом

на том самом языке оригинала, то получается мощно. Не мотивчик, который

приятно напевать себе под нос. Нет, ни в коем случае. Да это же великая песня,

способная встряхнуть душу и размести глупости и вред, который скапливается в

сердце. Вполголоса пропев вместе с девушками молитву, Павел ощутил такую

силу в себе, что понял, что духовная практика не только большое

успокоительное, но и энергия, сила и просто чудо.

Или автор той попсы угадал ритм для духовного пения, или немного из

монашеских техник позаимствовал, но легкая импровизация девушек вернула

силу Павлу, всего лишь мотивчиком из эстрадной песни.

Важным было даже не то, что подобралась мелодия. Красота и гармония, конечно

же дело неплохое. Но есть еще что-то покруче. Притом даже не ощущение

чистоты и мощи от каждого повторения молитвы от Иисуса. Главное - реально

надежда и уверенность стали перерастать в твердую веру в силу религии. Притом