Золотой шар

Из развалин и из-за куч мусора стали вылезать люди, стряхивая с себя пыль и добродушно переругиваясь. Среди них были две женщины: постарше и помоложе. Одну звали Вера Григорьевна, вторую – Юлечка. Последняя так и представилась:

– Юлечка!

У Жоры екнуло сердце. Сказать, что у него екало сердце при виде каждой юбки, значило ничего не сказать. Он еще и вспотел больше, чем другие, а ладони стали просто мокрыми, хоть вытирай их о штаны.

– А я думал, вы нас заметили, – с укоризной сказал Калита.

Ему стало стыдно оттого, что он едва не приказал стрелять.

– Ничего мы не заметили, – признался Борис Пантыкин, первый ассистент профессора Яблочникова. – У нас дискуссия была о вреде Зоны на экологию Земли.

– Ну и что? – спросил, кажется, Чачич. – А Дыру вы не рассматривали в качестве первопричины? У нас у всех грязные мысли, как бы побыстрее разбогатеть.

Борис Пантыкин только махнул рукой, мол, не о том речь.

– А зачем ракеты пускаете? – спросил Дубасов, вытягивая из темноты ржавую канистру и усаживаясь на нее столь основательно, словно тем самым подтверждая важность своего вопроса.

– «Гемусов» отпугиваем, – ответил Слава Лыткин, второй ассистент профессора, и подбросил в костер кусок рамы с торчащими гвоздями и навесом.

Огонь присмирел, а потом вспыхнул ярче, жадно и с треском обгладывая старую краску.

– А они что, ночью летают? – удивился Александр Ген, покосившись в темноту.

В подтверждение своих слов Лыткин сунул в свет костра палец, перевязанный бинтом со следами то ли крови, то ли йода.

– Вот! – сказал он горделиво.

– И чему радуется человек? – так нежно вздохнула Юлечка, что Жоре захотелось обнять ее и защитить. – Они наверняка являются переносчиками бешенства.

– Не волнуйтесь, мы вас не дадим в обиду, – счел нужным сообщить ей Жора и словно ненароком прижался к ее теплому, мягкому боку.

Кожа у нее было очень и очень гладкой. Жора считал себя крупным специалистом по этой части. И, как специалист, поставил ей девять баллов. Десятый балл он приберег для девушки, которую еще не встретил.

Юлечка пристально посмотрела на него и улыбнулась. Ей нравились все молодые люди старше восемнадцати лет, потому что ей самой было восемнадцать с половиной и она считала ниже своего достоинства связываться с малолетками. Жора выглядел как раз уже не малолеткой, но и не очень зрелым мужчиной. «Как раз то, что нужно, – подумала она и поставила ему пять баллов за свернутый нос. – Шрам на роже, шрам на роже для мужчин всего дороже».

Столь близкое знакомство с ее глазами произвело на Жору ошеломительное действие. Ему захотелось совершить что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы удивить ее. Но он не знал, что именно. «Может, пальнуть в небо? – подумал он, сжимая автомат. – Нет, лучше кинуть гранату! И потянулся к карману».

– Хочу напомнить, – сказала Вера Григорьевна, – несмотря на то, что нам всем сделали комплексные прививки, надо вести себя максимально осторожно и не совать пальцы куда не надо!

– А также носы и морды! – назидательно добавил Пантыкин, демонстрируя на лице явные следы когтей «гемусов».

– А я и не совал, – с раздражением ответил Лыткин.

– Совал, совал, – мстительно заметила Юлечка. – Выделывался!

– А тебе какое дело? – начал злиться Лыткин.

В этот момент Борис Пантыкин пустил ракету, и все долго наблюдали, как она умирает в черном небе. Где-то со стороны сухой реки послышался звук крыльев, а потом раздался короткий звериный крик, аналога которому не было в человеческом языке. Что-то близкое: «Иа-иа-а-а…»

Профессор Александр Ген от испуга надел шлем, которым до этого старательно пренебрегал. А Венгловский с подозрением стал приглядываться к клеткам, накрытым брезентом, внутри которых кто-то тревожно завозился и запищал.

– А знаете что? – сказал Лео Гиббард, голландский коллега Яблочникова, высокий и худой, похожий на Поганелля. – Мы ведь сделали научное открытие!

– Нет, это я сделал научное открытие! – вдруг закричал Александр Ген, обращая лицо к равнодушному звездному небу. – Я! Я! Целый день просил вот этого психа, – он показал на Калиту, – поймать хотя бы одного «гемуса». А теперь вы пришли и украли у меня научное открытие!

Наступила тишина.

– Коллега, речь идет об открытии мирового значения, – напомнил Лео Гиббард.

– А вы помните, что Эйнштейн сказал?

– Что?

– Надо поменьше болтать! А свои идеи держать при себе. Тогда из вас что-то получится!

– Да, вообще-то ты прав, – согласился Яблочников. – Идеи надо забивать в журналах и на форумах в виде статей.

– А мне как раз и не хватает материальных находок, – сказал Ген. – Я ведь теоретик. Если бы я открыл «гемуса», это прибавило бы мне веса в глазах мирового научного сообщества.

Лео Гиббард промолчал, не поняв и половины из того, что счел нужным сообщить Ген, а Яблочников осуждающе покачал головой.

– Саша… – примирительно сказал он, – на твой век открытий хватит. Здесь с тобой никто не может тягаться.

– Да, это так! – великодушно согласился Ген. – Но я!..