Однообразные зимние дни сменяли друг друга, подобно приливам у подножия Оленьего замка. Приближался праздник Зимнего Солнцестояния, возвещающего о наступлении самой долгой ночи, – дальше день будет увеличиваться, забирая у ночи минутки. Когда-то я ждал праздника с нетерпением, но сейчас у меня было слишком много дел, и далеко не все удавалось выполнять как следует. По утрам я занимался с принцем. Днем играл роль слуги лорда Голдена. Шут был вынужден нанять двух лакеев, которые следили за состоянием его гардероба и приносили в его покои завтраки, обеды и ужины.
Однако мне приходилось сопровождать лорда Голдена, когда он отправлялся на прогулки или званые обеды. Все привыкли видеть меня рядом с ним, и я находился подле него, хотя щиколотка уже давно не доставляла ему неприятностей. Иногда это оказывалось полезным. Лорд Голден часто заводил разговоры с придворными, интересовался их мнением относительно торговли с Внешними островами или распределения прав на беспошлинный ввоз товаров. Так мне удавалось узнавать о настроениях среди аристократов и докладывать обо всем Чейду.
Лорд Голден проявил интерес к Дару, часто задавая вопросы об этом необычном виде магии. Откровенная злоба, с которой придворные отвечали ему, поразила даже меня. Ненависть к Одаренным укоренилась у них на подсознательном уровне. Когда лорд Голден спрашивал, какой вред может причинить такая магия, ему отвечали, что Одаренные способны на все, начиная от совокупления с животными для овладения их языком до наведения порчи на стада и домашнюю птицу соседей. Одаренные якобы превращаются в животных, чтобы добраться до тех, кого они хотят соблазнить или даже изнасиловать и убить.
Кое-кто возмущался терпимостью королевы к Звериной магии, сожалея о прежних временах, когда закон позволял казнить Одаренных. Из этих разговоров я узнал о ненависти к людям Древней Крови гораздо больше, чем когда я сам беседовал с другими слугами. И много больше, чем мне бы хотелось знать.
Вечерами, когда у меня выдавалось несколько свободных часов, я пытался разбираться в свитках о Силе. Однако чаще всего я бросал свои занятия и отправлялся в город, и вовсе не для того, чтобы навестить своего мальчика.
Изредка я мельком видел Неда, когда он выходил из дома Джинны на свидания со Сваньей. Наши разговоры теперь ограничивались короткими приветствиями и его пустыми обещаниями прийти домой пораньше, чтобы мы могли спокойно провести вечер. Довольно часто я замечал у него на лице задумчивое выражение, когда он смотрел на нас с Джинной, а еще чаще я сам облегченно вздыхал, когда он возвращался домой лишь поздно вечером.