Золотой скальпель

Каждый день город принимал сотни эвакуируемых. До определения на квартиры все они, в основном женщины с детьми, девушки, пожилые люди оседали в городской гостинице. Возвращаясь со службы, Михаил просматривал списки вновь прибывших, в надежде встретить имена своих родных, хотя понимал, если бы приехали, наверняка отыскали его в части.

Гостиница была переполнена. Казалось, людям ни до чего. Но жизнь брала своё. Даже в тяжёлой обстановке люди остаются людьми, и ничто человеческое им не чуждо.

Вечером жильцы собирались в вестибюле. Кто-то садился за рояль. Другой музыки не было, но молодежь с удовольствием танцевала и под рояль. Главное, что пианисты находились совсем даже неплохие.

Но Гулякин предпочитал посидеть за шахматами.

Вот и в тот вечер он, встретив инструктора политотдела бригады Николая Ляшко, пригласил его к столику. Спать ещё не хотелось. Не хотелось и оставаться наедине со своими тревожными мыслями.

– Давай, Николай, хоть одну-две партии? – говорил он.

– Отчего ж не сыграть? С удовольствием.

Устроились в сторонке за небольшим столиком, расставили фигуры на доске. Михаил сделал первый ход, и тут же заиграл рояль. Звуки вальса заполнили вестибюль. Появилось несколько танцующих пар. Женщины танцевали друг с другом. Мужчин было мало. В гостинице жили в основном командиры подразделений и штабные работники бригады. А они возвращались со службы очень поздно.

– О твоих близких, по-прежнему, ничего не слышно? – с участием спросил Ляшко.

– Да, молчок, – вздохнув, ответил Михаил. – Не знаю, что и думать? И писем тоже нет.

– Ты ж говорил, что они уже в пути?

– Хотелось бы так думать…

Дальше играли молча, слушая музыку и внимательно обдумывая ходы. И вдруг к столу подошла стройная молодая женщина в скромном тёмном платье, с косой, собранной в тугой комок. Постояла с минуту, наблюдая за игрой, и сказала с укоризной:

– Шахматисты, как вам не стыдно? Сидите, занимаетесь деревянными фигурками, а рядом стоит живая фигура, да какая! Стоит и глаз от вас не отрывает…

– Вы о ком? – оторопев от неожиданности, спросил Гулякин. – Какая ещё фигура?

– Девушка стоит, милая девушка. Что же, или не видите?

Разрушительница маленькой мужской компании довольно бесцеремонно сбросила с шахматной доски фигурки и потянула Гулякина за собой.

– Ну, ну, иди, посмотри, что там за фея, – подбодрил Николай Ляшко.

Михаил Гулякин, немного смущаясь, пошёл вслед за дерзкой незнакомкой.

– Вот, смотрите, товарищ военврач третьего ранга. Видите, красавицу у портьеры?

Гулякин сразу обратил внимание на миловидную девушку лет восемнадцати.

– Знакомьтесь, – сказала женщина. – Это Зоя. Эвакуировалась из Гомеля. Студентка пединститута. Теперь представьтесь и вы.., – потребовала она.

– Михаил, – назвал он своё имя.

Все трое замолчали, не зная, что делать дальше. Впрочем, не знали этого только Михаил и Зоя, а женщина, их познакомившая, прекрасно знала:

– Теперь идите с Зоей танцевать, а я приглашу вашего друга, – заявила она.

Но танец уже закончился, пары разошлись, и Михаил, воспользовавшись этим, сказал Зое:

– Вы знаете, я танцами не увлекаюсь, да мастерство моё в этом невелико. Вряд ли вам будет со мной интересно.

– Ну и что? – заявила Зоя, пожав плечами. – Я стану играть с вами в шахматы, если вы хотите.

– В шахматы? Вы думаете, я часто играю в них? За всё время, пока живу в гостинице, второй раз в вестибюль спустился.

– Знаю, что играете, но видела вас и раньше. Вы к нам приходили, когда маме было плохо. Не помните?

Нет, Гулякин этого не помнил. Вернее, каждую больную, которой он оказывал помощь в этой гостинице, он, конечно, он бы сразу узнал, но родственников просто не запоминал. Уж слишком часто его тревожили. Почти каждую ночь вызывали то в один, то в другой номер. В гостинице, битком набитой эвакуированными, которые были в большинстве людьми преклонных возрастов, к услугам военных медиков прибегали очень часто. Вот об одном таком случае и напомнила Зоя.

– Это вчера, на втором этаже, номер… – начал Гулякин, чтоб не обидеть её.

– Нет, к маме вас вызывали три дня назад. С тех пор я и слежу за вами.

– Зачем? – вырвалось у него.

Зоя потупилась. Но тут снова заиграла музыка, и Михаил почувствовал неловкость. Стоять рядом с девушкой, не приглашая её на танец, тем более, если она очень хочет танцевать, действительно не совсем удобно. Он ухватился за её предложение:

– Так вы играете в шахматы?

– Немного…

– Тогда попробуем…

Они сели за стол, быстро расставили фигурки. Зоя играла значительно слабее, чем Михаил, а ему не хотелось обыгрывать её. Тянул время, старался делать ошибки, незаметные сразу, «зевать» фигуры.

Зоя же была невнимательна к игре. Она рассказывала о себе, о своём городе, о родителях.

– Мы едва успели уехать. Мама не хотела. Тянула до последнего. Едва уговорила её. А вы? Скоро на фронт? А где ваша мама?

– Должна приехать вместе с братьями и сестрой. Так что мне не до развлечений. Надо их устраивать. Забот прибавится.

– Причём здесь развлечения? Разве я о них думаю? Вы просто мне понравились, просто… – она не договорила и опустила глаза.