Золотой сон

– Очень странно. Он мне говорил, что эту музыку написал под вашим влиянием, но что это за влияние, он не смог объяснить.» Вид у нее действительно был сильно потрепанный. «Я ему сказала, что с меня хватит, что я ухожу, тут он сразу как-то успокоился, и попросил передать вам это письмо. Я знаю, вы ему чем-то помогли, вот он и посвятил свой концерт вам.» Она вздохнула. «Я просто не выдержала. Он мне сказал, что вы с ним больше никогда не увидитесь, поэтому…» С ее лица исчез последний свет. «Я знаю, он очень скоро умрет. В нем смерть видна каждую минуту.» Она снова задумалась. «Вчера вечером мне позвонил Луи и сказал, что Адриан вернулся к этой девушке. Ее зовут…

– Григ, – сказал Кельвин.

Она в смятении посмотрела на него и забыла о вежливости:

– Откуда ты узнал?

– Я давно догадывался, что она с ним встретится.

– А ты ее знаешь?

– Знал.

– Он говорит, что она…

– Не продолжай, я уже знаю.

Она посмотрела на него и сказала: «Ты очень странный человек».

– Так концерт, будет сегодня вечером?

– Да.

Пришедший официант поставил на стол свечу. В ее свете Кэролайн казалась на много лет старше. Она улыбнулась.

– Я очень устала. Мне надо вернуться и отлежаться перед театром. – У нее был вид набегавшегося ребенка. «Как ты думаешь, мне не надо было ему помогать?»

– Нет, обязательно надо было помочь. Мы как-нибудь увидимся?

– «Я не против», улыбнулась она. «Я тебе хотела кое-что сказать. По-моему, он просил меня передать тебе письмо потому, что хотел, чтобы мы познакомились. Он сказал, ты поймешь, зачем.»

Она поднялась и взглянула на Кельвина. Он тут же ответил: «Да, я действительно понял.» Больше она не проронила ни слова, пока они не вышли на улицу.

– Так когда мы увидимся?

– Может, сегодня вечером?

– Мне надо пьесу до конца досмотреть, а это будет поздно. Хотя, если ты готов подождать, я согласна.

– Я за тобой заеду и буду ждать тебя у выхода, хорошо?

– Отлично.

Она села в такси и машина уехала. Он позвонил в отель «Ритц», заказал номер, потом позвонил Фредерику и сказал, что хотел бы одолжить у него пижаму – он не собирается сегодня возвращаться в Сассекс.

Фредерик сказал: «У меня все для тебя готово. Мне казалось, что ты останешься сегодня в Лондоне.»

ГЛАВА 27

Григ сидела в ложе рядом со сценой, рассматривала публику и понимала, что сегодня весь Париж пришел именно сюда. Многие из партера направляли бинокли на девушку, одиноко сидевшую в ложе и пытались понять, кому же принадлежит такая красота. Немногим было известно, что это подруга Адриана Мистраля, композитора, чей концерт сегодня исполнялся. Ходили слухи, что это настоящий шедевр. И о девушке, и о концерте было известно одинаково мало – в программе не было ни информации об авторе, ни о произведении – только фамилия первой скрипки и посвящение Кельвину Спрингу. Теперь публика терпеливо ждала появления самого автора, ожидая, что сегодня свершится сенсация. Нередко глаза наиболее осведомленных останавливались на хорошенькой девушке в строгом черном платье с одним-единственным бриллиантом, но никто не знал, что и то, и другое ей подарил человек, с которым она познакомилась незадолго до знакомства с Адрианом, из которого она по ночам выпускала зверя.

Сейчас она улыбалась – она, как и все, ждала, когда Адриан поднимется на сцену. На несколько дней она его потеряла – он исчез с Кэролайн Мандей, но вчера вернулся – со слезами на глазах, изголодавшись по ее телу, он накинулся на нее и до самого утра они не заснули. Он вернулся к ней потому, что не мог остановить того, что должно было произойти. Единственным человеком, который смог остановить ход времени был Кельвин Спринг. На сцену вышел солирующий скрипач, принял заслуженные аплодисменты – он действительно был сегодня первой скрипкой Европы, и сел за пульт.

И тут появился Адриан, медленно, как будто думая о чем-то другом. Григ поняла, что он совсем спокоен, сегодня он будет держать себя в руках и музыкантам ничего не угрожает – успех обеспечен. Ему поаплодировали лишь из вежливости, его еще не знали, хотя Григ было ясно, что к концу концерта рукоплесканиям не будет конца. Мягко, изящным движением он поднял палочку – в ответ труба издала зычный звук, какой иногда слышишь утром в сыром осеннем лесу.

Григ слышала эту музыку впервые, и сразу поняла, что призрак мертвого чувствует в мире живых, в первый раз ее посетила догадка – сколько же дано знать Кельвину. Ей стало интересно, почему Адриан посвятил концерт Кельвину, почему в один из секундных перерывов он посмотрел куда-то в сторону, как бы в поисках одобрения Кельвина. Она прочла удовлетворение в глазах Адриана, когда долгая нота перешла с трубы на скрипку, шокировав пуристов и вызвав зачарованный шепот в аудитории, впервые слышавшей музыку мертвых, сочиненную в мире живых.

Концерт закончился рвущими душу рыданиями скрипки, публика неохотно вернулась на землю живых и взорвалась аплодисментами, каких давно не слышал старинный зал.