Золотой Стряпчий

— А может, и сладится у них, — довольно улыбнулась Лиса. — А…

— Мы — в термы. И в спальню. И… до утра, — определился я. — Потом у меня забот куча: дело непростое. Но после сегодняшнего — надо, — ухватил я рыжую и уволок в термы.

16. Стряпчие дела

А на следующий день, с утреца, я направился в корифейскую библиотеку. Там, помимо всего прочего, хранился архив корифейства содержащий нужное мне. Естественно, кроме секретного и того, что ленились записывать, но судебные и судебно-полевые решения к такому не относились. Дело в том, что вот я «уверен», а на деле — чёрт знает. Прецеденты принятия решений Лидари по схожим случаям есть, то есть вполне себе судебный прецедент. Однако, вполне возможно, что есть случаи не менее схожие, но с другим решением. Скорее всего даже судья о них знать не будет, но «скорее всего» — не процессуальный аргумент. Так что такие вещи надо уточнить, проверить и перепроверить и, в случае если неудобные решения были, подготовить аргументационную базу что «у нас совсем не так», с железобетонными обоснованиями. Вообще, подготовка дела до суда — девяносто процентов работы, а в ряде случаев и все девяносто девять. Например если решение вообще не связано с законами, или например будет использоваться тот из противоречущих друг другу, который удобен судье, или указали судье… В таких раскладах давать процент на суд — вообще неправильно, потому что вердикт выносится вне его. А работа состоит во встрече с заинтересованными в исходе сторонами и налаживании диалога.

Но этого в Корифействе вроде бы не было, хотя ряд моментов отличался как классического судопроизводства, да и право было не общим или прецедентным, а смежным, объединяющим и то и то.

В общем, попёрся в библиотеку корифея, куда меня пустили без вопросов. Вот только так как я был не на «корифеевой службе» содрали четыре серебрухи. Впрочем служителя я заставил отработать по полной, гоняя в хвост и в гриву и порыкивая на нерасторопность. И за жратвой себе гонял и даже за кофе: деньги уплачены, так что пусть напрягается. Потратил почти восемь часов, но наткнулся на два решения Лидари не вполне меня устраивающих. То есть, для гарантированно выигрышного дела не «желательно» собрать доказательную базу и обоснования, а обязательно надо сделать.

«Шебуршень беспокойный!» — припечатал меня Потап, при этом его мыслеобраз был довольно смешным и глумливым, но не саркастичным: бегающий я не имел глаз сведённых в кучу, языка на плече, заячьих ушей и прочей стильной атрибутики, которой снабжал меня мохнатая задница.

Видимо заинтересовался топтыгин: так-то, если не считать лень, зверюга он любопытная, да и не глупая. Работа же предстояла вот какая: мне нужно было на суде именно ДОКАЗАТЬ, что Боричи сознательно «отжали» земли у Разичей. То, что это сделано руками бывшего Разича — вещь не принципиальная. Но если не привести и не обосновать этот аргумент, то весь иск может полететь к Лидари под хвост. Дело, прямо скажем, непростое: доказать именно намеренья. Хотя и не сказать, что неосуществимое. В принципе можно и сфальсифицировать, при нужде. Причём факт, который я узнал с пацаном-алхимиком даёт мне довольно весомое преимущество и свободу действий. Вопрос в клятве богам: вещи считавшейся наравне с поединком последним и непререкаемым процессуальным аргументом, в том числе и в корифейском суде. С «полевыми» судами правда так не всегда выходило: оторвёт Лидари бошку и всё. Но, при этом, был прецедент, когда некий владеющий (имя и род зацензурены, просто зачёркнуты в бумагах) отрываться головой не пожелал. А озверевшую Лидариху озвиздюлил и «совокупился при всё честном народе на основании укладов поединка владеющих». Причину цензуры я понимаю: дело в том, что судя по контексту, оттраханная Лидари на этого владеющего «клюнула» и за хобот, которым он осуществлял «право победителя» ухватила и не отпускала. Короче, психоэмоционально вывалилась из прайдовой системы и заключила брак-союз с победителем. Деталей описывалось мало, но судя по отчёту ревизии — вещь выходила очевидная. Ну и помимо довольно пикантно-романтической истории, прямо указывает на то, что «полевой суд» Лидари, точнее осуществление смертного приговора, одновременно суд поединком.