Золотой тюльпан

— Ничего, я рискну.

В первый раз глаза Алетты наполнились слезами. Она не плакала, когда у нее вдруг появилась, а затем рухнула надежда на осуществление своих планов. Но благородство и бескорыстие Питера растрогало ее до слез.

— Вы самый добрый человек на свете.

Он улыбнулся и подал девушке тарелку с пирожными.

— Угощайтесь, и не надо преувеличивать мои достоинства. Я закажу еще кофе.

Алетта сделала глоток и попыталась успокоиться.

— Я поговорю с Франческой в первый же удобный момент.

— Возможно, все страхи напрасны, и она не станет возражать против ваших планов.

Алетта сурово поджала губы.

— Вы не знаете, какой бывает Франческа, если ей что-то не нравится. Никакие доводы ее не убедят.

— Может быть, мне поговорить с ней?

— Нет, — твердо сказала Алетта. — Я должна это сделать сама.

— Тогда давайте встретимся в следующую пятницу. К этому времени вы успеете поговорить с Франческой.

— Пойдемте со мной сейчас к нам. Вы посмотрите картины и сами увидите, чего они стоят. Я совсем не хочу, чтобы вы заключили невыгодную сделку.

— Я этого и не опасаюсь, но сегодня не могу пойти с вами.

— Тогда на следующей неделе?

— Да, это меня устроит.

Питер не сказал Алетте ни слова, но в душе надеялся, что во время своего визита в дом Виссе-ров обязательно увидится с Франческой.

В тот день Алетта не смогла поговорить со старшей сестрой. Когда она вернулась домой, ее встретила Грета и сказала, что у беременной соседки, которой девушка помогла утром, начались преждевременны роды. Мария отправилась в дом к соседке, а Франческа побежала за повивальной бабкой и за мужем фрау Зегерс, который отлучился по делам службы. Кроме того, там были дети, за которыми нужно присмотреть.

Франческа и Мария вернулись домой уже поздним вечером. Алетта вышла в ночной рубашке и перегнулась через перила лестницы.

— Ну, как там?

Франческа подняла на нее усталое лицо.

— Родилась девочка. Очень слабенькая. Мы молим Господа, чтобы он сохранил ей жизнь.

— А кто сейчас с фрау Зегерс?

— К ней из деревни приехали мать и замужняя сестра.

Мария ласково потрепала Франческу по плечу:

— Иди спать, дитя мое. Сегодня нам выпал тяжкий день.

В течение пяти дней все опасались за жизнь новорожденной. Франческа почти не отходила от фрау Зегерс и помогала, чем могла, а затем неожиданно здоровье девочки вдруг улучшилось, она стала брать грудь, и все пошло своим чередом.

Не успела Франческа прийти в себя от этой неприятности, как в дом Виссеров приехала двоюродная сестра Хендрика. Она собиралась провести здесь два дня и сходить на свадьбу к своим знакомым. Хендрик не любил свою родственницу, и та отвечала ему тем же. Поэтому обстановка в доме была крайне напряженной. В течение всего этого времени Алетта пыталась улучить минутку и спокойно поговорить с сестрой с глазу на глаз. Но подходящего момента так и не подвернулось.

Во время визита двоюродной сестры Хендрика Сибилла чуть было не раскрыла раньше времени тайну Алетты. Гостья одевалась с большим вкусом в платья из дорогих тканей. У нее было множество драгоценных украшений, которые она никогда не одевала все сразу, чем вызвала насмешливые замечания Сибиллы. Когда разнаряженная родственница важно прошествовала в поджидавшие ее у входа сани, Сибилла ядовито заметила:

— Почему это она одела только серьги с топазами и одну единственную брошь? На ее месте я одела бы все сразу. Что толку в красивых, вещах, если их никто не видит. Когда я стану богатой, то одену все свои драгоценности, и пусть люди умирают от зависти!

Алетта, у которой нервы и так были на пределе, повернулась к сестре и сердито сказала:

— Неужели у тебя в голове ничего нет, кроме мыслей о богатстве и о том, как выставить его напоказ, чтобы подразнить людей?

Сибилла задохнулась от возмущения.

— Как ты можешь так говорить? Ведь никто так не жаден до денег, как ты!

Увидев испуганное лицо Алетты, Сибилла прикусила язык.

— Не болтай глупости, Сибилла! — сказала Франческа, которая сидела за столом и делала записи в свою бухгалтерскую книгу. Франческа не подняла глаз от книги, а то бы она непременно заметила, что сестры что-то от нее скрывают. — Разве можно обвинить Алетту в жадности?

Когда сестры поднялись к себе в спальню, Сибилла стала просить прощение у Алетты, та ответила ей ласково и спокойно:

— Я тоже была нe права. Я очень ценю, что ты хранишь мой секрет и никому ничего не сказала.