Золотой цветок - одолень

Так и не мог Богудай найти отравителя. А через два дня свалилась на голову новая забота: украли с дувана золотое блюдо. От этого известия весь казацкий городок переполошился.

— Винюсь, усталый был. Пригрелся и уснул в тулупе. Да и пурга всю ночь бушевала. Не видно было ни зги! Подходи и срезай блюду. Снимай, аки яблоку, — оправдывался Микита Бугай.

Бугай был казаком честным, не ухитрял. Его простили, даже в яму не бросили.

— Без нечистой силы здеся не обошлось, — уверял всех Михай Балда.

— Сокровище прозевали! — сокрушалась Зоида Грибова более всех.

— Меркульев снимет с нас головы, — суетился писарь.

По предложению Скоблова собрали выстрелом из пушки казаков, разбили их на тройки и обыскали тщательно все хаты. Но блюдо, как в воду кануло. К Богудаю приволокли Евдокию-знахарку.

— Ищи, ведьма, блюдо. Не скажешь, кто украл, — сожгу! Не найдешь — смерть!

— Учуял бы следы под снегом мой боров, да вы его зарубили! Отыскал бы схорон мой волк, да вы ему мозги вышибли! Прокаркала бы моя ворона, да вы и птицу похитили, злыдни!

— Колдунья глумится над нами, казаки, — подбоченился Герасим Добряк.

Из толпы раздавались возгласы:

— Она свиньей обернулась и Гриньку съела!

— Наколдовала смерть Илье Коровину!

— Ермошку спалила!

— Скворцова отравила!

— Она и блюдо похитила, будет на нем растирать зелье! — воскликнула Зоида Грибова.

«Золотое блюдо украла Зоида, — подумал Телегин. — Что-то она старается, шумит. Подозрение от себя отводит. Но лучше пока попугать знахарку. Она иголку в стогу сена может найти».

— Смерть колдунье! —вопил Федька Монах.

— Привяжем ее к осине и костерок под ногами разожгем. Благо, осина рядом, — обратился к толпе Герасим Добряк.

Богудай и не помышлял сжигать знахарку на костре, но ухитрительно махнул рукой:

— К осине ведьму! И жгите!

— Ты что? — округлил Скоблов возмущенно глаза.

— Уйди, не мешай. Останется живой твоя колдунья, — прошептал Телегин, отталкивая полковника.

Михай Балда прикрутил Евдокию арканом к осине. Федька Монах притащил хворосту. Добряк высек кресалом искру, раздул трут и разжег огонь. Неожиданно из толпы выскочила Дуня Меркульева. Она затоптала пламя, разбросала пинками хворост.

— Не смейте трогать Евдокию!

— А ты кто такая? — прищурился Богудай.

— Я Дуня Меркульева, — вытащила девчонка пистоль и нацелилась в Телегина.

Богудай молниеносным пинком вышиб у нее из руки пистоль. Зрелище было украсным. Пистоль взлетел высоко и, крутясь, начал падать прямо на голову Телегина. Он поймал его не глядя точным вскидом левой руки.

— Дуня Меркульева подарила мне пистоль, — сказал Богудай. — Хорошее оружие. Позолочено, в драгоценных каменьях! Спасибо, Дуняша!

Герасим Добряк вновь собрал хворост, начал опять разжигать костер. Дуня подошла к осине, встала рядом с колдуньей.

— Тогда жгите нас вместе. Я не выйду из огня.

«И не выйдет, в самом деле, — подумал Богудай. — Сгорит упрямая».

— Я скажу, кто украл блюдо. Ослобоните! — проскрипела знахарка.

Тихон Суедов отвязал колдунью, подтолкнул ее к Телегину. Дуняша плакала. Толпа затихла. Казаки кивали друг другу. Мол, вот — пожалуйста! Сейчас выявим похитителя! Знахарка посмотрела на Зоиду Грибову. Та затрепетала, встала на колени.

— Клевещет! Я не брала блюдо! Ты врешь, проклятая ведьма!

— Золотое блюдо стащила Поганкина? — спросил Богудай, заглядывая в лицо Евдокии.

Колдунья повернула голову и вперилась хищно в Хевронью. Суедиха попятилась испуганно...

— Не я! Ей-богу, не я!

«Сожгли бы мою Хевронью, а я бы женился на молодке, — вздохнул Тихон. — Скоро открою свой шинок. Соломона я выживу. Мое вино будет дешевле в семь раз. Но не можно ставить на разлив страхолюдную Хевронью. Не станут люди ходить в шинок...»

— Не морочь нам голову, ведьма. Кто взял блюдо? — рассердился Богудай.

— Фарида! — ткнула неожиданно крючковатым пальцем бабка в лицо стоящей поблизости шинкарки.

— Ха-ха! — залилась визгливым смехом татарка. — Проклятая ведьма! Кто тебе поверит? Я животом своим рисковала, когда ходила в орду!

— Старуха выжила из ума, отпустите ее, — сказал Скоблов.

— Нет! — сверкнул глазом Телегин.

— Хорошо, Евдокия. Допустим, блюдо взяла Фарида. Но где оно лежит сейчас? — крутнул ус Москвин.

— Где спрятано блюдо, ведьма? — рыкнул Богудай грозно.

— Под крыльцом.

— Под каким крыльцом?

— Под твоим собственным.

— Ты не шутейничай, колдунья. Ты меня знаешь.

— Иди глянь, боров!

Богудай схватил знахарку за руку и двинулся к своему дому. Толпа последовала за ним. Марья Телегина заглянула под крыльцо.

— Ничего там нет, снег...

Герасим Добряк запустил руку, пошарил и вытащил золотое блюдо. Богудай смутился. Марья краской залилась от позора. Выручил всех Федька Монах.

— Кого мы, казаки, слухаем? Ведьма сама стащила блюду! Украла и подбросила под крыльцо Богудаю! А теперича показывает нам чудеса! Такое чудо и я могу сотворить! Ха-ха!

— Я видела, как знахарка крутилась у телегинского крыльца ранним утром, — подтвердила Фарида.

— И на дуване ночью ведьма появлялась, я ее прогнал, — признался Микита Бугай.

— На помеле летала! — перекрестилась клятвенно Стешка.