Золотой утенок

Олег вздохнул – ему предстояло объяснение с Анной. Объясниться нужно было так, чтобы остаться с ней в хороших отношениях. Иначе Анна вряд ли позволит ему встречаться с Дашей.

На лестнице его встретили Зинаида и Кирилл.

– О, шакалы уже здесь, но я еще не труп, – произнес он, проходя мимо брата с сестрой. – Процитирую великих: “Слухи о моей смерти сильно преувеличены”. Расходитесь, граждане, кина не будет.

– Кретин, – огрызнулся Кирилл Михайлович, быстро отъезжая назад.

– Жаль, Кирюша, что ты на своих двоих не стоишь, а то бы я тебе врезал. Впрочем, за меня это уже кто-то сделал. Брысь отсюда, пока я не спустил вас с лестницы. Я сейчас нервный, не посмотрю, что ты инвалид.

Зинаида прошипела что-то уничижительно-оскорбительное и помогла брату спуститься вниз. Олег постучал в дверь к Анне.

– Анна, открой, надо поговорить. Впусти меня, пожалуйста, не то я с собой что-нибудь сделаю.

– Убирайся! – крикнула Боброва через дверь.

– Анна, я хочу с тобой поговорить, я все вспомнил. Пусти меня, я хочу извиниться. Да, я свинья, что не позвонил...

– Свинья – это слишком мягко сказано. Ты свино-кабан, ты суперсвинья, дерьмо! – бесновалась Анна.

Раздались звуки падающих предметов, что-то разбилось. На мгновение все стихло, и Олег воспользовался передышкой:

– Аня, впусти меня по-хорошему, иначе я дверь выломаю.

– Ломай! – крикнула она, швырнув что-то в дверь. – Я милицию вызову, тебя посадят за незаконное проникновение...

– Анна, Анна, пусти меня, я все объясню... Дверь распахнулась, на пороге стояла бледная Анна Владимировна, растрепанная, с темными кругами под глазами и лихорадочным блеском в глазах.

Олег осторожно заглянул в комнату – там творилось нечто невообразимое, все вещи были разбросаны по полу. Осколки битой посуды, разорванные пополам журналы. И все это сделала хрупкая женщина за каких-то пятнадцать минут? Олег шагнул в комнату, понимая, что Анна все знает. Иначе его исчезновение не наделало бы столько шума. Парамонов затворил за собой дверь и положил букет на стол, не желая получить колючими розами по лицу. Теперь ясно, что тут делали Кирилл с Зинаидой. Да, недооценил он подлость и ловкость этой парочки.

– Прости меня, я виноват перед тобой. У меня просто не было выхода... Я сам собирался тебе все объяснить. Я не могу на тебе жениться. Я люблю другую... – Олег пока решил не называть имя избранницы: ревнивая женщина – страшное стихийное бедствие, а обманутая – это уже апокалипсис. Анна метнула ему в голову единственную уцелевшую вазочку, Парамонов успел увернуться. Женщина в ярости бросилась на него с кулаками.

– Я тебя уничтожу, с дерьмом смешаю!.. Даю слово, что я все про тебя узнаю... На всех столбах расклею сообщение о тебе... Пошел вон!

– Можно мне хотя бы последнее слово?.. – попытался было пошутить Олег и получил в ответ звонкую пощечину.

Боброва вызвала по внутреннему телефону охрану.

– У тебя есть пара секунд, чтобы убраться отсюда добровольно...

Олег не стал испытывать судьбу, спустился по черной лестнице, завернул в зимний сад, где в кресле-качалке сидела Даша.

– Объяснились? – спросила она.

Олег покачал головой, взял Дарьину руку и, глядя ей в глаза, произнес:

– Даша, мне придется отсюда уйти... Обо мне будут говорить всякие гадости... Со временем я сам тебе все расскажу, но пока это невозможно. Мне бы хотелось с тобой встречаться... Но твоя тетя этого не допустит. Надеюсь, она перестанет бушевать, и тогда все устроится...

– Не понимаю, при чем тут тетя. Я уже взрослая девочка и могу дружить с кем захочу... Я всегда мечтала о старшем брате...

– Дружить? – Олег смешался – дружба ему не нужна. Только сейчас он осознал, что никогда не говорил Даше о своих чувствах и ничего не знает о ее собственных. Олег чертыхнулся. Вот что значит влюбляться в сопливых девчонок. Как бы то ни было, специализация на дамах среднего и очень среднего возраста притупила чувство реальности. Неужели все жертвы зря?

Ничего подобного, он завоюет ее любовь. Если, конечно, выпутается из этой истории.

На лестнице послышались шаги и голос Анны Владимировны:

– Даша, поднимись ко мне, пожалуйста, я хочу с тобой серьезно поговорить. Поторопись...

– Мне пора, – шепнул он Даше, – если она застукает меня здесь, то пристрелит.

Даша заторопилась к выходу. Олег дождался, пока все стихло, пробрался в свою комнату, собрал вещи и никем не замеченный выскользнул из дома.

На душе было препогано. Дома его ждали перепуганные Скелет с Толстым.

– Ты где был? – накинулись они на Парамонова. – Тут братки заглядывали, послание тебе оставили. Оно тикает, может, бомба, мы ее на балкон вытащили.

– Бомба? Зачем, все мое ношу с собой, – кивнув на браслет, отозвался Олег. – Пойдем посмотрим, что добрый дядя нам прислал.

Олег принес с балкона коробочку, перевязанную черной ленточкой. В коробке оказался будильник, только вместо минут и часов было изображение дней и месяцев. Напротив одного дня был нарисован маленький череп с костями, который обычно рисуют на трансформаторных будках: “Не влезай – убьет”. Вдруг будильник ожил, зазвучала мелодия похоронного марша.