Золотой век

— О, Величайший, — подал голос, молчавший доселе Пентаура, — пять дней назад пришло донесение ири из Халепа — царь Талми-Саррума не сможет предоставить двести колесниц. Ири смог счесть у него не более ста пятидесяти годных.

— Прекрасно, — воодушевился Небмехит, — может и остальные цари не выполнят приказ Меченры.

— Возможно, — пожал плечами Пасер, — но не стоит недооценивать противника.

— А насколько противник оценивает нас? — спросил Рамсес.

— Лазутчик сам пришёл к выводу, что Священная Земля выставит не более двух воинств, — ответил Анхореотеф, — твой прозорливый наказ, Величайший, сработал. Даже «Храбрейшие» уверены, что воинство Сутеха отправится на юг, а не на север.

— Ему не известно про воинство Птаха?

— Я уверен, что нет, Величайший.

— Стало быть Меченра узнает, что у нас всего десять тысяч воинов? — уточнил Рамсес.

— Да, Величайший.

— Нечестивцы обнаглеют, — сказал Небмехит.

— Если поверят, — заметил Пасер.

— Обнаглеют в любом случае, — возразил Анхореотеф, — они ещё не свыклись с мыслью, что времена Безумца давно прошли. Но больше им никто Джахи без боя не отдаст.

Повисла пауза, вельможи посмотрели на фараона. Анхореотеф знал, что Рамсес восхищался фараонами предыдущей династии, правившими до безумного Эхнатона. Особенно Величайший хотел походить на Тутмоса Менхеперра, совершившего семнадцать победоносных походов и не потерпевшим за всю жизнь ни одного поражения. Эхнатон был слишком погружён в себя и свои попытки сломать миропорядок Маат, установленный с начала вечности, потому при нём воины ремту покинули все завоевания великих предшественников. Но свято место пусто не бывает, и его заняли хатти.

Однако теперь всё изменится. Ещё при Величайшем Сети начало меняться, а сын продолжит дело отца.

Рамсес долго молчал, а потом объявил.

— Моё прежнее решение остаётся в силе. Не позже десятого дня второго месяца шему мы выступим всеми силами. А вот куда двинемся и какие действия врага будем ожидать, нам и предстоит обсудить сейчас.

Обсуждение затянулось. Лишь когда порозовел престол Нут, Рамсес распустил малый совет.

Молодой фараон подошёл к краю террасы, остановился. сложив руки на груди. Гладь Великой Реки, чёрный гранит с белыми вкраплениями слюды, превратилась в тёмный лазурит, ещё неровный, не ведавший рук ювелира, а вскоре в светлую, отполированную лазурь.

Последняя звезда из блуждающих не хотела сдаваться наступающему всесильному свету, но сопротивляться ему было невозможно. Триединый в образе юного Хепри явил свою корону, огненный край светила стёр тёмные краски и подарил миру радость рождения нового дня.

Глава 3. Лев и орёл

Месяц спустя. Тархунтасса

Бог Солнца, господин мой, человечества пастух. Ты встаёшь из моря и восходишь в вышину небес. Царь земли и неба, господин мой справедливый. Ты над человеком и над зверем диким суд вершишь от начала мира. Если кто-то из людей поступит дурно, если вражду без причины затеет, если нарушит данные клятвы, ты один восстановишь справедливость. Только ты, господин мой, Бог Солнца, рассудишь по Правде. Ведь виновным не даётся победа.

Выиграть войну, победить могущественного врага и вернуться домой со славой, хотели все, кто собрался в лагере под Тархунтассой. И не просто желали, молились богам, а были уверены в исходе. Словно не на войну шли, а возвращались уже с победой.

Ведь иначе не могло быть. Разве может постичь неудача столь огромное войско, равному по числе и силе никогда не собирала ни страна хеттов, ни иные великие цари и страны.

Место для лагеря выбрали за городом, на равнине. Тархунтасса никогда бы не вместила столь значительное войско. Сейчас оно казалось огромным городом, уступавшим по числу народа в нём разве что самой столице хеттов.

Проезжая мимо шатров, множества воинов, пеших и колесничих, что пришли сюда по приказу великого царя, Хастияр чувствовал только гордость. За то, что он принадлежит к великой стране, способной вершить столь значительные дела. И ещё за то, что посланник сам приложил немало усилий для сбора союзников под началом лабарны. Престол Льва сумел привлечь на свою сторону союзников от Моря Тысячи Островов на западе, до Каркемиша на востоке.

В течение всей весны тысячи воинов собирались сюда, на юг, к Тархунтассе. Словно снег, растаявший по весне, стекает с гор в окрестностях Хаттусы, устремляется и мелкими ручейками и бурными потокам к морю. Так и отряды воинов шли, чтобы объединиться вместе и стать силой, способной сокрушить любого врага, даже войско Чёрной Земли, известной силой, древностью и огромными богатствами.

Наконец-то войско было в сборе. На сегодня, ровно в полдень, была назначена общая присяга и совет у великого царя.

До полудня было ещё достаточно времени, и Хастияр решил проведать тех, кто появился под Тархунтассой благодаря его стараниям. Дорога до расположения отряда троянцев оказалась неблизкой. Союзники стояли отдельно, не смешиваясь ни между собой, ни с основными частями хеттского войска.

Дорога пылила. Лето ещё только вступало в свои права, но солнце жарило уже не по-весеннему.