Золотой век. Книга 2. Империя

– Моего отца призвали назад из изгнания, – сказал Перикл. – Аристида тоже. Я не позволю им забыть о тебе, Кимон. Не теряй надежды.

Они пожали руки и обнялись.

– Есть одно место в Фессалии, – сказал Кимон, и его голос вдруг зазвучал хрипло. – Я пришлю весточку, когда доберусь туда, вместе с распоряжениями насчет денег, которые вам понадобятся, по крайней мере для начала. Талант в день… – Он покачал головой.

Таких денег большинство людей не видали за всю свою жизнь.

– Без тебя мы ничего не могли бы сделать, – произнес Зенон.

Кимон кивнул, вдруг заторопившись:

– Закат зовет меня в путь. Надеюсь, я вижу вас не в последний раз, мои друзья. – Он развернулся и ушел.

Перикл с задумчивым видом сел на свое место.

– Талант в день, – повторил он вслух.

– Только за работу, – напомнил ему Фидий, добавляя на доску цифры и стирая их запачканной мелом ладонью. – Добыча нужного количества камня удвоит или утроит эту сумму. Лучше нам сразу купить карьер, пока цены не подскочили.

– И сколько времени нам придется нести такие траты? – задал вопрос Эсхил. – Стену вокруг города возводили два года. Даже если мы привлечем в два раза больше работников и они будут строить без отдыха…

– Мы можем вырубать блоки, не вызывая подозрений, – прервал его Перикл.

– Можем? – засомневался Эсхил. – Допустим, ты прав и Спарта так поглощена своими делами, что не заметит, чем мы тут занимаемся, все равно у нас нет времени на разные уловки или создание тайных хранилищ камня. Если собрание согласится, нам потребуется привлечь к работе всех дееспособных людей в Афинах. Нам понадобятся тысячи рук – все городские гончары, каменотесы, строители и плотники, чтобы они без отдыха занимались только стенами.

– Это слишком, – сказал Перикл и задумался, устремив взгляд в пространство перед собой. – Кимон поможет нам начать, но я удивлюсь, если мы соберем сорок талантов.

– Нам будет нужно по меньшей мере еще триста, – заявил Фидий, отрывая глаза от писчей доски; назвав эту сумму, он побледнел.

– Значит, решено. Ничего не выйдет, – откликнулся Эсхил. – Именно поэтому стены имеют только богатые города, их строительство затягивается на долгие годы и ведется вперемежку с обычными городскими работами. Даже у Афин не хватит средств на такое.

Сумрак в маленькой комнате сгустился, как будто свеча оплыла и начала гаснуть. Перикл услышал приветственные голоса в главном помещении таверны и встал крикнуть слугам, чтобы принесли лампы.

Увидев человека, который отворил дверь и заглянул к ним, все замолчали.

Первым на ноги поднялся Эсхил, его рот перекосился от злости.

– Тише, друзья, – сказал Перикл, хотя оснований для недовольства у него было больше, чем у других, ведь на них глядел Аттикос, прислужник стратега Эфиальта.

Когда-то Перикл приятельствовал с ним, но потом этот жилистый мужичок напал на его жену. А кроме того, хотя Перикл не был в этом уверен, он оставил его погибать, когда на них обрушились персы.

Окинув взглядом комнату, Аттикос скрылся – доложить начальнику. Эфиальт появился тут же, благодарно кивая своему человеку.

– Я пригласил сюда стратега Эфиальта, – сказал Перикл, не спуская глаз с Аттикоса, который бочком отошел к стене. – Или вы думали, мы получим одобрение собрания без него?

Войдя в комнату, Эфиальт остановился и с интересом оглядел всех, кто там был. Стул Кимона пустовал, и Перикл указал на него:

– Добро пожаловать, стратег Эфиальт.

– Солнце село, – произнес тот. – Это не архонта ли Кимона я видел скачущим по дороге? Мой помощник Аттикос уверен, что это был он. Полагаю, ему придется очень поспешить, чтобы достигнуть границ Аттики до темноты.

Перикл тяжело вздохнул, давая волю гневу:

– Стратег, я должен просить, чтобы твой человек ушел отсюда. Я не доверяю ему.

– Я тоже, – добавил Эсхил. – У тебя странная компания. Он не друг никому из нас.

Эфиальт моргнул, все остальные согласно кивнули. Решение стратег принял быстро и едва успел небрежно махнуть рукой, как Аттикос уже направился к двери, каждым своим нервным движением выражая недовольство.

– Вот доказательство моих честных намерений и доброй воли, – сказал Эфиальт.

Когда дверь закрылась, он сел и в упор уставился на чашу с вином. Это был крупный, пышущий здоровьем человек, и Перикл подозревал, что у него твердый характер, так как стратег на все в мире смотрел с той точки зрения, какую выгоду это может принести ему. Перикл призвал на помощь свою праотес. Воинское спокойствие не требуется на марше или в дружеской компании. Оно необходимо только в кризисные моменты.

– Спасибо, что ты пришел, стратег, – произнес Перикл. – Кимон согласился выделить часть необходимых нам средств, но без одобрения собрания мы не сможем приступить к работам.

– Поэтому вам понадобился я… – Эфиальт откинулся на спинку стула и указал на чашу Кимона.

Эсхил наполнил ее. Будучи драматургом, он лучше других понимал, как важно задобрить патрона.