Золотой ворон

– Смотри, так и сам станешь негодяем!

Когда Юкия привел Коумэ на допрос к чиновнику, который расследовал это дело, и вернулся в Сёёгу, его встретил растерянный Сумио. Предвидя, что Юкия не сможет убедить девушку, они с молодым господином тайно подслушивали из соседней комнаты. Юкия считал, что ему прекрасно удались эти переговоры, поэтому слова Сумио ему не понравились.

– Что за дерзость? Я ведь не по своей воле так себя вел. И вообще, самое главное – достичь цели. Если необходимо, я сделаюсь и негодяем, и кем угодно еще.

На это радостно ответил другой голос:

– Эй, слышала, благородная девица? И это говорит человек, не достигший совершеннолетия.

– Да уж, с нетерпением жду, что будет дальше.

Это перешептывались почему-то сблизившиеся Рокон и Хамаю. Супруг Хамаю, совершенно не обращая внимания на то, что его жена весело общается с другим мужчиной, беседовал с Нацукой.

– Теперь Коумэ должна выложить все, что знает.

Слова Юкии о том, что девушку придется отдать в Подземный город, если ее отец не найдется, были неправдой. Так ему велел сказать Нацука, который сидел теперь, потирая глаза.

– Значит, он стал предателем из-за денег? Вот болван! – бросил он, однако в его голосе не было ни возбуждения, ни ненависти. – Пусть даже он заполучил какую-то большую сумму, но ведь знал, что не сможет их потратить на себя!

Похоже, Нацука не мог найти причины, зачем ятагарасу предавать своих и становиться проводником для обезьян. Мужчина выглядел устало и растерянно. В глубине души Юкия был согласен с Нацукой, а вот Хамаю, при этих словах поднявшая голову, кажется, имела другое мнение.

– Ты никогда не испытывал трудностей в жизни, тебе не понять. А попробуй пожить, когда не знаешь даже, добудешь ли еды на день, тогда не говорил бы про «какую-то большую сумму».

Она неприятно ухмыльнулась.

Когда-то Хамаю лишили статуса благородной, и ей пришлось вести жизнь бедной простолюдинки. И кажется, не один Юкия, вспомнив об этом, почувствовал неловкость. Нацуку явно не удовлетворило такое объяснение, но Юкия, переглянувшись с Сумио, решил не вмешиваться.

– Делать-то что будем? – небрежно спросил Рокон, на которого слова Хамаю, похоже, не оказали никакого воздействия. – Вполне возможно, что нам не удастся отловить папашу этой Коумэ, даже опираясь на ее слова. Нельзя просто ждать сложа руки. Ситуация в Ямаути совсем зашла в тупик. Раз в Тюо появился проход, в который прошмыгнули обезьяны, нам нельзя ошибаться, иначе самое сердце страны будет в опасности.

Представив, как во дворец ворвались обезьяны и пожирают благородных воронов, Юкия похолодел. Эти существа умные. Что, если они придумают способ избавиться от гвардии и захватят Тюо?

Сумио продолжил сдавленным голосом:

– Изначально «Лес крыльев» организовали для защиты Тюо от провинциальных мятежей, поэтому их база находится при дворе. Еда для отряда запасена даже в поселениях, но вот если у них отберут оружие, которое хранится в Тюо, его непросто будет заполучить обратно.

Видимо сообразив, что имеет в виду Сумио, Нацука подхватил:

– Двор служит естественным укреплением, его нужно охранять. Если первым делом захватят его и нам придется осаждать противника, мы ничего не сможем сделать. Чем больше мы будем сражаться, тем больше корма получат обезьяны и тем ближе придвинутся к ним их охотничьи угодья. Если даже устроить рукопашный бой с крупными чудовищами в помещениях, где невозможно эффективно стрелять, плохо обученные ятагарасу окажутся в невыгодном положении. Никак нельзя дать им захватить двор.

В Ямаути издавна воспевают мирную жизнь. Если при дворе вспыхивали кровавые битвы за власть, в основном это было связано с переделом власти между четырьмя домами, но под покровительством дома Сокэ. Даже когда возникали небольшие мятежи в провинциях, о революциях с участием военных сил никто и не думал, да и о существовании внешних врагов до сих пор никто не догадывался.

– Это роковая ошибка двора. И вообще, запрет для Золотого Ворона управлять войском просто смешон, – спокойно сказал Рокон, будто о чем-то несерьезном. – Если это было сделано намеренно, я поаплодирую обезьянам. Войска отправили в провинцию, сейчас охрана Тюо ослабла. Если сейчас из прохода, о котором ятагарасу не знают, посыплются толпы обезьян, мы быстро потеряем двор.

Оглядывая побледневших при этой мысли присутствующих, Рокон рассмеялся, будто не мог больше сдерживаться.

– Поэтому вы и пыжитесь, чтобы этого не случилось? Впрочем, что бы я ни говорил, а обезьяны до этого пока не додумались. Если бы они хотели оставить столицу без войск, это сделали бы более явно. В общем, пока мы не знаем, сколько их, важна будет быстрота реакции. Нам придется найти и закрыть проход до того, как обезьяны начнут считать нас не кормом, а врагами. А для этого надо как можно быстрее разыскать отца Коумэ.

Рокон взглядом спросил у Нацуки, нет ли у того какого-нибудь плана, и тот, будто решившись, кивнул.

– Мы допросим девушку с пристрастием и, если и после этого не узнаем, куда девался ее отец, сделаем ее приманкой.

– Что вы имеете в виду?