Золотой воскресник

– КАКАЯ РАЗНИЦА! – воскликнул Нодар.

* * *

Раньше считалась престижной фамилия Рабочев.

Был такой корреспондент “Правды”.

* * *

Евгений Полудень.

Мария Фёдоровна Винтовкина.

* * *

В “Литературной газете” вышел мой рассказ “Кузнечик” (тогда это было важное событие). Мне позвонил Эдуард Успенский и сказал:

– Хохотал как сумасшедший! Но суть не в этом. Я не понимаю, как такие люди, как ты, сводят концы с концами? Я сам-то еле-еле свожу концы с концами, правда, у меня очень длинные концы…

* * *

Наверно, я была одной из немногих, у кого с этим человеком связаны только восхитительные воспоминания. Поэтому совсем не удивилась, когда в телепередаче “Школа злословия” Успенский, поведав о своих яростных баталиях с целым миром, на вопрос ведущей:

– Эдуард Николаевич, а вообще-то у вас есть друзья? – ответил:

– Да. Со мной дружит Марина Москвина.

* * *

Тишкова попросили в издательстве обильно проиллюстрировать мой роман “Дни трепета”, вещица небольшого объема – надо бы раздуть. Лёня приготовил тушь, кисточку, взялся за работу. Я поинтересовалась – перечитал ли он роман?

– Мне это вообще не нужно – читать да перечитывать, – он высокомерно ответил. – Вы мне скажите название, кто написал – приблизительно, – и картинки будут лучше, чем текст, я вас уверяю.

* * *

Пытаюсь пристроить своего перезрелого семинариста в журнал “Дружба народов”. Расхваливаю его Бахнову на все корки:

– Пойми, это человек, который интеллигентно пишет про соитие. Ты же смеешься надо всеми, когда про это пишут неинтеллигентно.

– Когда про это пишут неинтеллигентно, я смеюсь, – задумчиво отвечает Бахнов, – а когда интеллигентно – я скучаю…

* * *

– Что??? – кричит Седов. – Пудра??? Наверное, за тысячу рублей??? Зачем ТЕБЕ пудра? В ТВОЕМ возрасте? При ТВОЕЙ красоте?! Кого ты хочешь поразить такой пудрой дорогой? В ГУМе! Я понимаю, ты подъехала бы на шевроле к ГУМу и на счете у тебя тридцать тысяч долларов с дисконтной картой! А ты – с твоей убогой зарплатой, бесплатными детскими утренниками… У тебя что, фотосессия намечается???

* * *

Мама Седова, провожая старый год, благостно произносит тост:

– Господи! У нас был такой хороший год. Пусть новый год будет еще лучше!

– Что?! – закричал Седов. – Как ты смеешь, неблагодарная, требовать все больше и больше??? Скажи спасибо и втайне помолись, чтобы следующий год не был хуже. Как это можно постоянно требовать у Бога все новых и новых благ?!

* * *

Зато, когда его в метро обругала какая-то грубая женщина и двинулась дальше своей дорогой, он крикнул:

– Тетка!

Та оглянулась, и он спокойно сказал:

– Благословляю тебя в твоем гневе…

* * *

Феликс Шапиро:

“Одному еврею все твердили: что живешь один как сыч? Будешь умирать – никто стакан воды не подаст.

Он женился. Мучился с женой, мучился с детьми, мучился с внуками. Пришло время умирать, вокруг скорбные лица близких – а он хохочет, не может остановиться. Его спрашивают:

– Ты чего?

Он:

– А мне пить совсем не хочется!”

* * *

“Дорогие мои! – нашла я свое письмо из начала 90-х друзьям Хамиду и Розе Исмайловым. – У нас все хорошо. Я обменяла 100 долларов на две фальшивые купюры, во дворе меня покусала собака, Серёга учится в художке через пень колоду, и его учитель по композиции и рисунку Гена Соколов говорит, что он так же плохо рисует, как его папа. Обнимаем вас, целуем, любим и скучаем…”

* * *

Художник Тишков и дизайнер Борис Трофимов работали с польскими коллегами над книгой Велимира Хлебникова и Юлиана Тувима. Денег им дали мало, СССР – на излете, по старой советской традиции они в Варшаву взяли с собой колбасу. Боря – четыре штуки, а Лёня – одну.

– Борь, у тебя сколько колбас? – спрашивает Лёня через некоторое время.

– Четыре.

– А ты какую-нибудь начал?

– Да, – говорит Боря.

– Тогда возьми эту жопку от моей колбасы, приставь к своей начатой, и у нас опять будет четыре целых колбасы!

* * *

Выступаем с Седовым в Саратовском ТЮЗе. Только стали разыгрывать его сказку сшитыми мной куклами, как из этих кукол вылетела моль и заметалась в прожекторах софитов.

Я бросила все и побежала за ней, пытаясь прихлопнуть.

Седов:

– Марин, ты не забыла, где мы находимся?

* * *

Старый приятель попросил написать добрые напутственные слова на заднюю сторонку книги его подруги.

– Да ты напиши сам, – сказала я ему, – и поставь мое ничем не скомпрометированное до этой просьбы имя…

* * *

Эта ночь перед казнью
так коротка.
Лягу пораньше сегодня

Сергей Седов

* * *

Едем в машине – Татьяна Бек, Дина Рубина и я. Таня говорит:

– Я была на вечере Окуджавы, и там все закричали “браво”, и я тоже крикнула “браво”. А мне женщина рядом сказала: “Надо кричать не «бра́во», а «браво́», иначе вы не прорветесь, не выделитесь… Я старый квакер, я знаю!” Можете взять это себе, – предложила нам Таня, – использовать в романе.

Пауза.

– Я тебе уступаю, – величественно сказала мне Дина.

* * *

Мы с Диной Рубиной заглянули в буддийское издательство “Открытый мир”, а там на стенке висит большой портрет далай-ламы.

– Ой, как на Стасика Митина похож! – обрадовалась Дина.