Золотой вулкан. Маяк на Краю Света. Граф де Шантелен: [Романы]

— Можете ли вы идти? — задал вопрос бретонец.

— Да! Да! — воскликнул Ивна с неимоверным усилием.

— Ну так идите полями, избегайте деревень. У вас впереди целая ночь. К утру вы должны добраться до Бреста или Кемпера.

— Но кто вы такой? — спросил священник с благодарностью в голосе.

— Враг, — ответил Кернан. — Ступайте! И да поможет вам небо, если оно еще не отвернулось от вас.

Ивна хотел пожать руку своему спасителю, но тот уже растворился в сумраке ночи. Тогда священник повернулся и заковылял прочь по бесплодной равнине.

Кернан же направился вдоль берега бухты и вскоре подошел к толпе рыбаков.

— Сатана! Сатана! — раздалось при его появлении.

— Он мертв! — сообщил бретонец.

Глубокая тишина повисла над толпой. Однако никто не услышал, как Кернан тихонько шепнул своему юному другу:

— Он спасен, господин Анри! Вот доброе дело, которым я буду себя попрекать!

Глава XI СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ

После этого ужасного вечера, когда ненависть всей округи обрушилась на одного человека, жизнь в Дуарнене вошла в обычную колею. Рыбаки, обретя спокойствие и уверенность, вернулись к своим повседневным заботам. Со смертью богохульника они перестали бояться неожиданного визита республиканцев, которые и не подозревали о случившемся. Однако граф и Кернан опасались именно такого поворота событий; можно было предположить, что первым результатом освобождения Ивна станет его донос на жителей деревни. Тогда со дня на день здесь появятся гвардейцы из Кемпера и озверевший городской сброд. Над графом и его дочерью нависла серьезная опасность.

Несколько дней прошли в сильном беспокойстве. Кернан принял необходимые меры на тот случай, если придется срочно покинуть эти места. Но минула неделя, и тревожные ожидания графа стали понемногу рассеиваться.

Либо Ивна не добрался до города и угодил в руки прихожан, либо решил отказаться от мести своим гонителям.

Существовало, однако, и третье объяснение: городские власти и делегаты Комитета общественного спасения настолько упивались борьбой с уцелевшими отрядами вандейцев и подавлением зарождающегося движения шуанов, что у них не нашлось времени для рассмотрения жалобы святого отца.

Как бы там ни было, деревня вновь зажила спокойной, размеренной жизнью, и граф вернулся к своим обычным делам. Со стороны было заметно, что он сильно постарел; Кернана подчас пугала та стремительность, с которой несчастье состарило его господина. С некоторых пор бретонец стал обращать внимание, что мысли графа занимает какая-то идея, неизвестная ему, Кернану. Верный слуга, которому граф всегда доверял свои мысли, очень тяготился этой неожиданной скрытностью, однако ни о чем расспрашивать не решался.

Мари также заметила, насколько замкнутым стал отец. Каждый раз, входя в комнату графа, она видела его на коленях возносящим к небу жаркие молитвы. После таких сцен девушка возвращалась в сильном волнении, которое и не пыталась скрыть. Кернан успокаивал ее как мог, хотя и сам не находил себе места.

Дни шли своим чередом. Рыба ловилась плохо, и ее нередко хватало лишь на пропитание многочисленной семьи. Зима выдалась суровой. Мари, как прежде, шила рубахи из грубого полотна, и ее пальчики с честью справлялись с этой неблагодарной работой. Когда же у нее не хватало сил проткнуть иглой толстый подрубленный край, на помощь приходил Анри; юноша в свободное от обязанностей рыбака время смело брался за ремесло портного. Впрочем, многим из бывших аристократов пришлось добывать себе пропитание физическим трудом, и это совсем не считалось унизительным, даже наоборот. Анри часто бывал неловок, и это забавляло Мари; однако, с его помощью или без, ей удавалось заработать не более пяти-шести су в день.

За те несколько часов, когда Анри помогал девушке, он рассказал ей историю всей своей жизни и жизни своей сестры. Мари находила в своем сердце нежные слова утешения.

— Господин Анри, — вопрошала она, — не могу ли я быть вашей сестрой? Не должна ли я заменить подле вас эту святую мученицу, чья смерть спасла меня?

— Да, — отвечал шевалье. — Вы — моя сестра; вы — такая же добрая и прекрасная, как она! У вас ее сердце и ее глаза, и всю ее душу я нахожу в вас! Да! Вы — моя сестра, моя любимая сестра!

Тут он останавливался и часто убегал прочь, чтобы не сказать большего, так как замечал, как другое чувство, более сильное, чем любовь брата к сестре, переполняет его.

Девушка, не подозревавшая, что происходит в душе ее друга, сама чувствовала странное волнение, охватывавшее ее сердце. Впрочем, она считала, что это — лишь бесконечная благодарность своему спасителю.

Однако подобные чувства не могли вечно томиться взаперти в таких честных и открытых душах. Сердце, которое по-настоящему любит, часто оказывается переполненным любовью, и, поскольку Анри никогда бы не осмелился открыть свои истинные чувства девушке, он выбрал в поверенные Кернана.

Бретонец давно все видел, но решил не торопить события.

Анри начал издалека.