Золотой жёлудь. Асгарэль. Рассказы

Ганне Иоановне для перепалок нужна аудитория, поэтому она сразу выпускает из себя Иоланту Ивановну. Та – Софью Абрамовну. А Софья Абрамовна, сделав небольшое усилие, поворачивает себя вокруг талии на сто восемьдесят градусов и, со стуком распахнув чрево, даёт свободу поросёнку Пылесосу. Она большая любительница животных, жалеет их всех. Так обкричит каждого телёнка и цыплёнка, что убивать их уже рука ни у кого не поднимается. Вот и Пылесоса не стали резать. Тем более, как его поймаешь.

Ей везде убийцы мерещатся. «Все в этой деревне отравители-медичи. Безжалостные, неумолимые люди! – часто восклицает Софья Абрамовна. – Ваша любимая секция в хозяйственном магазине – яды. Сначала отравили моих ёжиков, потом отпугнули репеллентом моих барсуков, потом засыпали ядом мусор – чтобы лисы ко мне не ходили”.

– Ты лучше порося своего бешеного уйми, и зад на другую сторону поверни. А то так весь день и проходишь с передником на попе, примета плохая, – ворчит Ганна Иоановна, принимаясь за плетение нитей. Весь дом увешан её рукотворными гобеленами. И ещё стоит на подзеркальнике пожелтевшая от времени открытка:

   ПОЗДРОВЛRЮ ВАС ДНЁМ НОВЫВАГОДА

   ЖЫЛАЮ ВАМ ЩRСТR И ЗДОРОВЬR

   Это Гузелья Ахмедовна написала, когда была совсем крошечной. А теперь не пишет и не звонит. Как-то там Москва ей покоряется?

– Ох, девочки, вы не представляете, что мне приснилось, – мечтательно закатывает глаза Иоланта Ивановна. – Мне приснилась прекрасная любовь. Я проснулась, хотела записать этот сон, да постеснялась.

– Ты, может, в Москву надумала податься? За Гузелькой? – с подозрением спрашивает Ганна Иоановна.

   Иоланта Ивановна не отвечает, лишь перелистывает со вздохом давно залитую кофеём страницу прошлогоднего журнала STORY.

– Сто раз перечитано …

– Ну так расскажи нам чего-нибудь новенькое из своего Интернета.

– Я бы с радостью, да здесь столько скептиков собралось… Ладно! Для тех, кто уверен, что на нашей планете тайн не осталось. На этой неделе учёные наткнулись на неизвестное племя людей – приплывают на лодках, настроены враждебно, вооружены палками, тела украшены татуировками. Представляете, какой кошмар!

– Вот кошмар, так кошмар, – Марья Ивановна грузно встаёт из-за стола. – Ладно, я – репу сеять…

   И уходит в огород. Сея репу, она будет время от времени мычать себе под нос:

– Как пошли наши подружки в лес по ягоды гулять… Тьфу, тьфу! Сею-вею, вею-вью! В лес по ягоды гулять. Тьфу!

   По-настоящему петь никак невозможно. У репы очень мелкие семена: в одном килограмме больше миллиона семян. Поэтому их надо не разбрасывать, а выплёвывать. Хорошие плевальщики редко встречаются. Ужас, что за обычай, правда?

   Вот так и живут вместе простая огородница Марья Ивановна, у неё внутри – скандальная ткачиха Ганна Иоановна, у неё внутри – образованная Иоланта Ивановна, у неё внутри – чувствительная Софья Абрамовна, у неё внутри – легкомысленная Гузелья… тьфу, то есть поросёнок Пылесос. А что у Пылесоса внутри, никто не знает.

   На деревенской улице пляшет тем временем хитрая местная дурочка Лиозея. Она на космической тарелке сюда прилетела с другой планеты. Её свои обещали забрать, но не спешат почему-то. Может, забыли? Надо им сигнал подать. Для этого Лиозея носит яркие шляпы, убранные цветами и травами – так из космоса легче заметить.

   Её голубой дом отличается от других старорежимным резным балкончиком, она много времени проводит на этом балкончике, осматривая соседский участок Чжаней в артиллерийский бинокль и отпуская громкие замечания. «Чжани, Чжани, смотрите скорее, что у вас горит на клумбе!» Выскакивают Чжани всей семьёй из своего домика – нет нигде пожара, и чего Лиозея разоралась? Но зрелище, оказывается, в самом деле неотложное и достойное криков. Клумба, на которой вчера ещё ничего красочного не замечалось, теперь пылает ярко-красным: десятки, нет, сотни маков как по команде повернувшись головками на юг, раскрыли этим утром свои нежные и дерзкие лепестки. Чжани от такой красоты расчувствовались, даже платки достали, чтоб слёзы утирать.

   А если ей что-то у Чжаней не нравится, она бинокль другой стороной поворачивает и оно становится маленьким. А ещё она любит спускаться вниз и пугать Чжаней. Чжани – какая удача для дурочки— люди нервные, впечатлительные. Она подкрадывается к их окну с растопыренными возле головы ладонями (так легче увидеть внутренность комнаты) и вплющивает своё бледное трагическое лицо в стекло. Ни дать, ни взять – призрак Чебурашки.

   Лиозея обычно подгадывает к началу обеда, и усевшиеся за стол Чжани – отец, мать и двое детей разного пола – дружно вскрикивают. Привыкнуть к страшному призраку выше их сил. Лиозея, насладившись эффектом, просится вовнутрь. Чжани всегда впускают – нельзя сердить сумасшедшую инопланетянку. Они её за стол усаживают, лучшие куски накладывают на тарелку. Потом все едят и громко чавкают. У Чжаней, если не чавкаешь, означает, что застолье не удалось.