Золоторогий олень

Хорошо потом жилось
Им обоим дома!
Тропки, заросли, луга —
Всё в горах знакомо.

Ветерок по склонам нёс
Звук родной свирели,
В рощах листья и ручьи
С нею в лад звенели.

И, проплыв над синью круч,
Над далёким лесом,
Замирали облака
Розовым навесом...

А народ благодарил
Пастушка-гуцула:
Даже внуков короля
В горы не тянуло!

Брынзу делывал Василь
И, питаясь ею,
Прожил ровно двести лет.
—Эх,—сказал,—старею!

Взял и умер он тогда —
Не хотел быть старым...
И трембиты[5] по нему
Плакали недаром.

С той поры Золоторог
В чащах, вдоль потока,
Вспоминая пастуха,
Бродит одиноко.

А зимой, когда пурга
Воет в полонине,
Люди сено для него
Возят в лес поныне,

Но не так, как тот бирюк,
Укрыватель клада:
Добрым людям за добро
Золота не надо.

Жив олень! Хоть весь седой...
Верите, ребята?
Есть свидетель. Он овец
Там же пас когда-то

И оленя видел сам.
Повезло парнишке!
Кто же он?.. А он и есть
Автор этой книжки.