Золотые камни (СИ)

Прежде чем они скрылись, исчезнув в воздухе, Брентеру почудилось, что он услышал громкую ругань, возню и женский вскрик. Но во время перемещения между своими сущностями еще и не то может почудиться, поэтому он решил не обращать внимания. Ольма встрепенулась, едва заслышав эти звуки, но сила магии утянула ее за собой.

***

— Так все и было? — с подозрением спросил император Сет.

На жену он даже не смотрел — его хищный взгляд был прикован к бесстрастному лицу Брентера.

— Именно так, — холодно ответил тот.

— А что было потом?

— Через несколько недель я снова явился забирать душу несчастного. Его жена больше не молила о его смерти. Скорее, радовалась ей.

— От чего умер Амон Мелек во второй раз?

— Яд, Ваше Величество.

— Что же, картина мне отлично видна…

— Подсудимая сказала мне, что Амон… — начал, было, Брентер.

Император без колебаний остановил его быстрым и резким взмахом руки. Видимо он уже принял решение и не собирался слушать лишних слов.

— Секретари, запишите показания свидетеля.

Брентер заметил, как побелела лицом Ольма — на нем и кровинки не осталось. Неужели она сейчас упадет в обморок?

И суд пошел своим чередом. Судья-император задавал вопросы подсудимой, ее отцу, сестрам, братьям, детям. Наверное, только самая младшая сестренка, крошечная Акса в светлом платье, чинно сидевшая на руках у хмурой листарки, ничего не могла бы ответить, даже если бы у нее спросили бы о поведении преступной Зейнаб.

Подумав, что Зейнаб вышла замуж еще до рождения Аксы, Брентер тяжело вздохнул.

Он слишком долго и часто думал о чужих семьях, и не замечал своей собственной. Как-то там живет оставленная Селма, вынашивая их сына? Плачет ли по ночам или нашла себе небольшое увлечение в виде стихов или песен? А может жена влюбится в кого-нибудь другого и ослабит свою крепкую хватку?

Мечтать о подобном для листара было нелепо и грешно, но Брентер старался не думать об этом. Он вообще привык позволять посторонним мыслям вытеснять нужные и верные размышления. Это неправильно, но необходимо, чтобы сохранить рассудок.

Тем временем суд закончился всего через несколько часов после начала.

— Взвесив все мнения и показания свидетелей и подсудимой, а также заинтересованных в разных исходах дела лиц, суд выносит приговор! — объявил император Сет громовым голосом. — Зейнаб Мелек, урожденная Анвар, признается виновной в убийстве Амона Мелека. Вмешательство в жизнь и смерть не должны происходить так небрежно и цинично.

Все замерли. Даже Брентер притих, хоть ему не терпелось вызваться.

Амон Мелек после смерти и оживления стал чудовищем, избивающим жену и детей. От него пришлось избавиться, и не вина несчастной женщины, что она из-за жестокой любви совершила ошибку. Это Брентер не предупредил ее о последствиях, решив, что она знает все сама!

Где Зейнаб взяла яд, оставалось неизвестным. Но восточные циновки на полу ее дома наводили на мысль: женщина пользуется тем, что Юг торгует с Востоком. А Донгмин славится своими ядами. На незаконную торговлю отравой восточные листары закрывают глаза, потому что получают с нее деньги в свою казну.

— Ваше Величество! — он невежливо поднялся и попытался попасться на глаза императору.

Тот не заметил его порывов. Или нарочно не хотел замечать. Не зря же многие толкуют, что из Сета Ариаса получится со временем отличный тиран.

— Суд постановил! — повысил император голос, словно пытаясь кого-то перекричать. — Приговорить Зейнаб Мелек, урожденную Анвар, к тому наказанию, которое выберет она для себя сама — как для своего мужа!

И сразу же быстро, почти неуловимо, глянул на неподвижную Ольму — испытывающе, пристально, очень внимательно. Листары молчали, благородные роптали, а Брентер и Ольма обменивались короткими, тревожными взглядами, словно каждый пытался передать другому одно и то же:

«Это начало нашего конца, дорогая…»

«Это начало нашего конца, милый…»

Глава 12. Последнее свидание

В суровом и несправедливом приговоре, вынесенном Зейнаб Мелек, обвиняли всех подряд. По мнению общественности, виноваты были: Зейнаб, Повелительница Жизни, ее дочь, не сумевшая прикрыть мать от ударов, ее мать Алия, не научившая Зейнаб защищаться, а также пара служанок в их доме. Все, кого винила славная публика, были женщинами, и никто не вспомнил, что на Повелителе Смерти и на Амоне, посмевшем поднять руку на высокородную жену, вины было куда больше.

Слухи ходили разные. В том числе и про беременность Зейнаб.

Было ли это правдой? Возможно, но важнее то, что Мехмет Анвар и его благородные подданные были посвящены в одну очень важную тайну: на самом деле Зейнаб спрятали в безопасном месте. Вместо нее на суд приехала ее сестра-близнец Фатьма, похожая с Зейнаб, как две капли воды.

Повелитель Смерти знал об этом, потому что ему положено знать о всех тайнах листаров. Еще ни одна не скрывалась от его разума, будь она постыдной или невинной. Наверное, это лучше, чем участь императора — жизнь в неведении. Но он ни словом, ни жестом не показал, насколько осведомлен о чужой лжи.