Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг)

Сказал ал-Мас'уди: по пришествии десяти лет халифата ал-Мансура скончался Абу 'Абдаллах Мухаммад б. Джа'фар б. Мухаммад б. 'Али б. Абу Талиб[318], да будет доволен ими Аллах, — в сто сорок восьмом году (765\6). Он был погребен в ал-Баки'[319] вместе с отцом своим и дедом своим, и ему [было] шестьдесят пять лет. Сказано, что он был отравлен. Над могилами их в том месте в ал-Баки' мраморная плита, на которой написано: «Именем Аллаха Милостивого Милосердного. Слава Аллаху, уничтожающему народы, оживляющему останки. Вот могила Фатимы[320], дочери Посланца Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, госпожи женщин рода людского, и могила ал-Хасана б. 'Али б. Абу Талиба[321]. 'Али б. ал-Хусайна б. 'Али б. Абу Талиба[322], Мухаммада б. 'Али[323] и Джа'фара б. Мухаммада[324], да будет доволен ими Аллах». /298/ Абу Джа'фар ал-Мансур назначил вазиром Ибн 'Атиййу ал-Бахили[325], потом назначил вазиром Абу Аййуба ал-Мурйани ал-Хузи[326]. Имел он [касательно] Абу Джа'фара некие соображения. В том числе то, что он был писцом у Сулаймана б. Хабиба б. ал-Мухаллаба[327]. А Сулайман побил ал-Мансура кнутом в дни [правления] Омейядов и захотел обесчестить его, но писец его Абу Аййуб вызволили [ал-Мансура] из рук его, и это было причиной связи [ал-Мансура с Абу Аййубом]. Когда [ал-Мансур] назначил его вазиром, он был обвинен [во многом], в том числе в задержке денег и злонамеренности. И [ал-Мансур собрался] сместить его, но это затянулось. И всякий раз, когда [Абу Аййуб] входил к [ал-Мансуру], он думал, что [халиф] покончит с ним, [но] потом выходил невредимым. Сказано, что у него с собой был жир, который он заколдовал и мазал [себе] им брови, если хотел войти к ал-Мансуру. [Так что] среди простонародья [стали говорить] «жир Абу Аййуба» [по причине] того, о чем мы упоминали. Потом [ал-Мансур] сменил его. И [ал-Мансур] назначил писцом Абана б. Садаку[328] до смерти его.

Абу Джа'фару упомянули о приемах, [которыми пользовался] Хишам на [некоей бывшей] у него войне. И [ал-Мансур] послал к человеку, [который] жил в Русафат Хишам[329], [чтобы] спросить о той войне. [Тогда тот] человек прибыл к нему, и [ал-Мансур] сказал ему: «Ты сподвижник Хишама? И он сказал: «Да, о Повелитель Верующих!» [Ал-Мансур] сказал: «Сообщи мне, как он поступал во время войны, которую вел в таком-то и таком-то году». Он сказал: «Он поступал, да будет доволен им Аллах, [во время] нее так-то и так-то». Это разозлило ал-Мансура, и он сказал ему: «Встань, да [поразит] тебя гнев Аллаха! Ступаешь по моему ковру и молишь [Аллаха] о милости к врагу моему!» [Тогда] старец поднялся, говорят: «Враг твой — ожерелье на шее моей и благодеяние на вые моей. Этого не снимет [никто], кроме того, кто омоет меня». И ал-Мансур велел вернуть его и сказал: «Как ты сказал?» Он сказал: «[Хишам] избавил меня от нужды и оберег лицо мое от прошения. [Так что] не стоял я ни у двери араба, ни инородца, с тех пор, как увидел его. Разве не должен я поминать его добром и сопровождать [имя его] восхвалением?» И [ал-Мансур] сказал: «Напротив, Аллаху [принадлежит] мать, взлелеявшая тебя. Свидетельствую, что ты отросток свободной и саженец благородного». Затем выслушал его и приказал [выдать] ему награду. [Тогда старец] сказал: «Я возьму это не из нужды, [но только для того], чтобы гордиться твоим подарком и иметь честь его получить». [Потом] взял награду. И ал-Мансур сказал ему: «Умри, если хочешь, Аллаху ты [принадлежишь]. Если бы у родичей твоих не было [никого], кроме тебя, ты оставил бы /299/ им славу». И [ал-Мансур] сказал собеседникам своим после того, как [старец] вышел: «Ради подобных ему совершается Доброе и хорошо обращаются с оберегаемым. [Видим ли] в нашем войске подобных ему?»

И вошел к ал-Мансуру Ма'н б. За'ида[330]. Когда [халиф] посмотрел на него, сказал: «Эй, Ма'н, ты даешь Марвану б. Абу Хафсе[331] сто тысяч дирхамов за его слова:

Ма'н б. За'ида, [благодаря] которому
Прибавлено чести к чести бану шайбан».

[Тогда] он ответил: «Нет, о Повелитель Верующих! Я дал ему за слова его:

Ты (долго] был в День ал-Хашимиййи[332] с обнаженным
Мечом перед халифом Милосердного.
Ты защищал его и был его защитой
От ударов каждого заостренного |меча] и острия [копья]».